Спасение

 Перевод пролога к Hunterbook Redeemer.

- Здравствуйте, доктор. Хорошо, что вы смогли прийти.

Лиф Панковски готовилась к этой встрече и думала, что лучше всего будет начать именно с вежливого приветствия. Ей казалось, что это обрадует ее старого знакомого, но сейчас, глядя на него, она поняла, что он не слишком рад. Но доктор Карлтон ван Вик тоже подготовился. Он кивнул, улыбнулся и ответил:

- Меня крайне заинтересовало ваше предложение.

Он сказал это так искренне, что никто из окружающих даже и не догадался бы о том, какие непростые чувства связывают этих двоих.

Повисла пауза. Они молча смотрели друг на друга, затем ван Вик произнес:

- Хорошо выглядишь.

- Ты тоже.

Оба соврали.

Когда Карлтон в последний раз видел Лиф, это была цветущая пышнотелая девушка с блестящими глазами и густыми каштановыми волосами до середины спины, и держалась она безмятежно и беззаботно. С тех пор она скинула килограммов двадцать, причем не без последствий: кожа обвисла, стала желтушной и дряблой, а волосы, теперь коротко остриженные, стали тусклыми и безжизненными. Если бы его попросили дать профессиональную консультацию, он сказал бы, что Лиф перенесла тяжелую болезнь либо болеет до сих пор.

Перемены в самом ван Вике были менее заметны, но кардинальны. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Лиф, когда она попыталась осмыслить увиденное. Когда они впервые встретились, Карлтон ей понравился, хоть и вел себя холодно и отстраненно. Он был не в ее вкусе - она не влюблялась в низкорослых седовласых мужчин с изысканными манерами и руками без мозолей. Но она понимала, что для всех остальных ван Вик - красноречивый, эрудированный и богатый - крайне привлекателен.

Седина никуда не делась, а на руках по-прежнему не было мозолей, но что-то изменилось в осанке и поведении. Раньше Карлтон ван Вик лучился самоуверенностью, характерной для членов высшего общества. Богатый белый мужчина-врач, эдакий лорд.

Теперь от самоуверенности не осталось и следа. Во взгляде и в сгорбленной позе читалось, что доктор на своей шкуре ощутил беспомощность и позор.

- У меня такое ощущение, что я не был в Чикаго уже много лет, - наконец произнес он. Снова повисла пауза. Затем Лиф ответила, и по ее сбивчивым словам чувствовалось, что ей стыдно:

- Ты ведь не просто так уехал. Я... Мне очень жаль из-за того, что тогда было в переписке. Я должна была... Мне нужно было по-другому отнестись к тому, что я про тебя узнала. Я хочу извиниться.

Он сделал вдох, и на какое-то мгновение его лицо обрело прежнюю надменность:

- Не переживай из-за этого.

Через мгновение он с улыбкой добавил:

- Это не самое худшее, что со мной произошло.

*          *          *

После того, как прозвучали извинения, барьер между ними рухнул. Возможно, им просто давно не хватало друг друга, вот они и стали менее упрямы и более сговорчивы. Оба провели в одиночестве несколько месяцев и теперь наслаждались общением под пиццу и вино. Карлтон показал Лиф свою коллекцию марок - хобби из прошлой жизни. Кроме того, ценные марки оказались удобной валютой.

- Я вложил в них немалую часть своих средств, - сказал он, рассматривая под лупой типографскую ошибку. - Их легко возить с собой, они не падают в цене, а оборот редких марок практически не регулируется. К тому же, филателисты есть везде.

- Я об этом никогда не думала, - призналась Лиф.

- Будем надеяться, что нежить тоже.

Обсуждая увлечения, Лиф проговорилась, что они с Оукеном больше не живут вместе. Карлтон посещал hunter-net и знал, что Оукен еще жив, но не стал допытываться о причинах расставания. Лиф оценила его тактичность. Их с мужем разрыв был таким болезненным во многом из-за того, что Лиф и Оукен не могли объяснить причину ни друзьям, ни коллегам, ни родным - это должно было остаться их тайной. И Оукен до сих пор не подписал документы о разводе.

Когда она пригласила его на ночь к себе, ван Вик сперва засомневался:

- Не хочу причинять неудобства.

- У меня огромный футон, всё очень даже удобно. Или тебе это кажется непристойным? - она ухмыльнулась при мысли о том, что человека, который втыкает колья в трупы и экспериментирует на духах, могут заботить приличия.

- Я просто не хочу нарушать твое уединение.

- У меня этого уединения было слишком много, - произнесла Лиф и покраснела, тут же пожалев о сказанном. - К тому же, так безопаснее. И у тебя, и у меня есть враги. А еще тебе не придется тратиться на ночлег.

- Деньги - не проблема.

- Я знаю, но зачем без надобности продавать свои Pro Juvenates?

- Вообще-то Pro Juventute... Но ты права. Мои счета могут заблокировать в любой момент, а расходы меньше не станут. Ты точно уверена, что я тебе не помешаю?

Она убедила его в этом, и после очередного обмена вежливостями вопрос был решен. И лишь после этого, поужинав и поговорив, они перешли к запланированному эксперименту.

*          *          *

Лиф и ван Вик имели совершенно противоположные взгляды на жизнь. Она руководствовалась интуицией и эмоциями, мыслила абстракциями. Он был методичен и рассудителен, мыслил непредвзято и логически. Для нее ценность представляли люди и чувства, для него - прогресс и информация. Она была демократкой и поддерживала партию «зеленых». Он был республиканцем до мозга костей.

Однако их связывало общее знание. Им обоим было известно о том, что существуют те, кто и не жив, и не мертв. И оба верили в то, что их уничтожение принесет всем пользу - даже самим этим обитателям страны кошмаров. Оба приносили чудовищам смерть. Оба надеялись, что монстров можно вернуть к жизни.

Эта надежда побудила Лиф дать в газету тщательно продуманное объявление с обещанием жизни для тех мертвецов, кто еще ходит по земле. Некоторые из них откликнулись. Лиф повезло, что эти существа хотели покончить со своим существованием, а не жаждали навредить тем, кто знает о них. Впрочем, некоторые наверняка жаждали, поэтому Лиф назначала встречу, а сама наблюдала за потенциальными испытуемыми со стороны и выходила лишь к тем, кто точно не хотел ее убить.

Первые попытки были неудачны. Несмотря на желание сотрудничать монстры умирали. И это могло бы окончательно ее разочаровать, если бы не одно «но». Многие монстры после ее стараний превращались во что-то, напоминающее пепел, но другие становились просто хладными трупами. Возможно ли, что это из-за того, что они перестали быть чудовищами и умерли как люди? И если так, то способна ли медицина их спасти?

Она полагалась лишь на себя и на силу жизни, что наделила ее дарами за пределами понимания. Но ответов по-прежнему не было, и Лиф отринула свою гордыню и решила обратиться за помощью к врачу. Она знала только одного врача, который бы ее понял.

*          *          *

Вампир был уродлив: кожа цвета белой бумаги, клыки наружу, белки глаз цвета грязного снега. И воняло от него тухлой водой. Макушку его венчала жуткая рана, которая не кровоточила. Лиф познакомилась с ним прошлым вечером и надеялась, что при второй встрече монстр покажется ей менее отвратительным, но никак не могла оторвать взгляд от зияющей раны.

Вампир представился Клиффом Крумлауфом и сказал, что мертв меньше недели. Когда он начал говорить, ван Вик на мгновение оторвался от работы, чтобы включить диктофон.

- Я отвез ребенка в секцию единоборств и собирался ехать домой, чтобы посмотреть хотя бы вторую половину матча, но тут они на меня набросились. Я даже не успел их увидеть. Вот буквально только что я шел к машине, а через секунду я уже лежу в фургоне, а они рвут мою одежду когтями и кусают меня. А потом... Ну... Как будто я увидел всё сверху. Слышали о внетелесном опыте? Я как будто со стороны увидел внутренности фургона и, кажется, четверых тварей, которые жрали меня, как индейку. Самое странное то, что я ничего не почувствовал, просто смотрел со стороны. В детстве я как-то раз чуть не утонул, и, вот когда я уже коснулся дна, на меня накатило полное равнодушие. А когда мне удаляли зубы мудрости, я был под наркозом, и мне было всё равно. И тогда в фургоне было что-то похожее.

Для этого эксперимента ван Вик подготовил огромное количество всяких принадлежностей - как медицинских, так и нет. Здесь были монитор ЭКГ, набор кожаных ремней, каталка, реанимационный набор, деревянный кол и святая вода (по крайней мере, ему сказали, что она святая). Под рукой у Карлтона лежали тонометр, ампулы с адреналином и антикоагулянтами, термометр, стетоскоп и заряженный дробовик 12-го калибра.

- И вот я смотрел на них, - продолжил Клифф, - а потом стало темно. Проснулся я в ящике - наверное, в гробу. Я запаниковал, стал кричать, сломал крышку, и на меня посыпалась земля. Очень страшно было. Рот и нос залепило землей, и я не мог дышать, но потом сообразил, что мне оно и не нужно, но всё равно пытался вдохнуть, чтобы закричать.

У Лиф в руке был пистолет калибра 0,45 дюйма, снятый с предохранителя и с патроном в патроннике. Точка лазерного прицела плясала на груди Клиффа, но затем исчезла: Лиф опустила пистолет и сняла палец со спускового крючка. Возможно, она просто расчувствовалась. Возможно, просто рука устала. Ну или же причиной был ван Вик, который закончил осмотр и начал привязывать вампира ремнями к каталке.

- Могу я задать вам несколько вопросов? - уточнил доктор.

- Да, конечно.

- Я заметил синюшные пятна большого размера у вас на спине, ягодицах, пятках и затылке. Скажите, днем вы спите вверх лицом?

- Да.

- После пробуждения есть какие-то необычные ощущения в тех местах, что я назвал?

- Э... Нет.

- Вы видите сны? - спросила Лиф.

- Не помню. Но я не помню и те сны, которые видел... ну... раньше.

Ван Вик покачал головой, вставил в уши стетоскоп и принялся надувать манжету тонометра.

- Вы продолжайте рассказывать, - попросила Лиф.

- Угу... В общем, я откопался из могилы, а меня уже ждали. И они кого-то привели. Я даже не знаю, кто это был, но я... Я съел его. Или ее - я не уверен. Помню только, как грыз шею и искал вену, а кровь брызнула мне прямо в глаз. Вот это я точно помню, потому что меня это разозлило. Меня взбесило то, что кровь просто льется в никуда. Понимаете? Я не почувствовал отвращение - только голод.

Ван Вик отметил в блокноте: «Пульса нет, давление 140/90 (!)». Клифф продолжал:

- Они ударили меня по голове лопатой. Сказали, что всё нужно забыть. Сказали, что я больше не живой и должен забыть жену, детей и всю эту херню. Так они описали всю мою жизнь: «вся эта херня». Они вскрыли себе вены, налили крови в чашу, и я... Голод был слишком силен, я не смог устоять. Они дали мне новое имя - Жеребец - и называли меня так всё время, пока я был с ними.

- А как их звали? - спросила Лиф.

- Там был парень по прозвищу Буйный, а еще была Наживка - она была похожа на обычного человека, и ее обратили именно за внешность. А главную звали Кали. Но это всё не имеет значения - они наверняка уже все мертвы. А знаете, что самое смешное?

Ван Вик включил монитор ЭКГ, тот загудел, и на экране появилась ровная линия.

- Я по ним скучаю. Провел с ними меньше недели, но чувство такое, будто я потерял старых друзей.

- Кто-нибудь из них гипнотизировал вас или смотрел вам в глаза? - спросил ван Вик.

- Нет. Я... Мне было страшно, и вся моя жизнь рухнула, а они были со мной. И я благодарен им за это, хоть именно они и сделали меня таким.

Ван Вик нахмурился и затянул ремни.

- А что дальше? - спросила Лиф.

- Кали сказала мне, что идет война или что-то вроде того. Что есть и другие вампиры - она их как-то назвала, но я не запомнил. Мол, они превращают людей в рабов, но есть те, кто силен и готов сражаться, и я теперь один из них. Она сказала, что я теперь свободен и мне повезло, - голос вампира погрустнел. - Но потом нас нашли. Наверное, это были рабы тех самых, но я не уверен. Было раннее утро, мы спрятались в старом магазине ковров в центре Ороры, и тут нагрянули копы. Я проснулся, когда они нашли Буйного - он закричал и кинулся на них, а они его просто расстреляли. Мы убили копов, но не смогли его спасти. Потом мы обыскали копов и нашли деревянные колья, и Кали принялась материться, а у меня даже сил не было, чтобы испугаться. Надо было уходить, но снаружи был день, поэтому Кали как-то вызвала владельца магазина - он пришел и вел себя как робот. Он завернул нас в ковры и вынес, а ночью мы его убили.

Ван Вик посветил в глаза Клиффу - зрачки не реагировали.

- Наверное, за нами следили. Мы как раз убивали владельца магазина, и тут Кали внезапно обернулась и крикнула: «Валим отсюда!» - мы выскочили, и тут фургон загорелся. Я испугался, а потом увидел женщину с винтовкой. Такое ощущение, что она ждала именно Кали - мы с Наживкой выпрыгнули первыми, но она даже внимания на нас не обратила и начала стрелять только тогда, когда из фургона вылезла Кали. У меня сорвало крышу, и я кинулся на ту женщину, Наживка тоже, но тут на нас налетело что-то черное и быстрое. Оно повалило Наживку на землю, а Кали кричала, а я почти добежал до той женщины, но...

Клифф замолчал и прикусил губу.

- Что произошло? - спросила Лиф.

- Она просто посмотрела на меня, и я увидел ее глаза, а в них как будто разверзлась сама преисподняя. Мне никогда не было так страшно - ни в жизни, ни... ну... после жизни. Я сбежал. Бросил Наживку и Кали, прыгнул в люк и скрылся в канализации. С тех пор я прятался, а потом украл газету, чтобы узнать, не ищут ли меня.

Трупные пятна на коже вампира исчезли. Ван Вик смочил грудь Клиффа физраствором, включил дефибриллятор и поставил капельницу - вампир этого даже не заметил.

- Почему вы откликнулись на мое объявление? - спросила Лиф. Клифф пожал плечами:

- Посмотрите на меня. У меня была жена, трое детей, а теперь... - его уродливое лицо исказила грусть. - Возможно, ваше лечение меня прикончит, но что с того? Я стал чудовищем. Я никогда в жизни даже животных не обижал, а теперь... Теперь я убиваю людей. Я просто не хочу, чтобы это продолжалось. Понимаете?

- Понимаю, - ответил ван Вик. Посмотрев на Лиф, он добавил. - Я готов, жду только тебя.

Лиф подошла к изголовью каталки и нежно обхватила голову Клиффа руками.

- Всё будет хорошо, - убедительно произнесла она и поцеловала вампира.

Всё тело Клиффа скрутило судорогой, ремни затрещали. Из зажмуренных глаз потекли кровавые слезы.

Лиф выпрямилась и глубоко вдохнула.

- Больно, - прохрипел Клифф, выдохнув иссохшими легкими через высохшее горло.

- Так надо, - сказала Лиф.

- Не надо... пожалуйста...

Но она вновь накрыла его губы своими, не давая кричать. Глаза вампира широко распахнулись, зрачки расширились. Ван Вик наблюдал за ними, стоя неподвижно и сжимая в одной руке шприц, а в другой - деревянный кол.

Когда Лиф выпрямилась, Клифф заорал:

- АХ ТЫ СУКА! УБЬЮ! УБЬЮ!!!

Лиф тяжело дышала, по лицу стекал пот, но в глазах читалась решимость.

- Еще немного...

Когда Лиф снова наклонилась, Клифф попытался вцепиться зубами в ее лицо, но она навалилась на него всем весом, прижала его голову к каталке и коснулась губами уголка его рта. Монитор ЭКГ громко пискнул, и ван Вик повернулся к нему, а затем обернулся обратно на звук рвущегося ремня: Клифф высвободил одну руку и пытался выцарапать глаз Лиф. Карлтон бросил шприц, упёр кол в грудь вампира и потянулся за молотком.

- Нет! - крикнула Лиф, прервав поцелуй и держа вырывающегося и вопящего Клиффа одной рукой за запястье, а второй за горло. - Мы еще можем его спасти!

Ван Вик перехватил кол двумя руками, как скалку, и прижал им запястье Клиффа. Лиф вновь наклонила свое исцарапанное лицо к лицу вампира.

- НЕТ! - успел прокричать Клифф, а затем она подарила ему последний поцелуй.

Клифф Крумлауф безжизненно обмяк, и на мгновение воцарилась тишина, а затем доктор приступил к реанимации.

- Разряд! - по привычке рявкнул он, прижимая электроды дефибриллятора к груди мертвеца. На мониторе ЭКГ промелькнул одинокий пик, затем снова пошла ровная линия. Лиф принялась делать искусственное дыхание рот в рот, но Карлтон остановил ее, сунув в руки мешок Амбу. Он вколол Клиффу адреналин и снова схватился за дефибриллятор.

- Разряд!

Тело вампира дернулось, затем снова обмякло без движения.

- А ну-ка живите, мистер Крумлауф, - прошептал ван Вик. - Живите! Вас ждут жена и дети.

Он посветил фонариком в глаза Клиффу и вполголоса выругался.

- Разряд!

*          *          *

- Не понимаю, почему он превратился в пепел, - произнесла Лиф.

Ван Вик пожал плечами:

- Нет у меня теорий на этот счет.

Оба были без сил и молчали всю дорогу. Дома Лиф рухнула на футон, а ван Вик обосновался в мягком кресле ее матери.

- Хочешь вина? - наконец спросил он. Лиф мотнула головой.

- А я буду.

- Стаканы над раковиной.

Повисла долгая пауза.

- Ты же понимаешь, что мы его не убили? - Карлтон элегантным жестом покачал стакан в руке. - Вина целиком лежит на тех тварях, что его обратили. Мы освободили его от мучений.

- Мне сейчас сложно об этом думать.

Он пожал плечами:

- Возможно, если бы он пришел к нам раньше...

- Я не хочу об этом говорить.

- Да, конечно. Прошу прощения, - ван Вик встал и подошел к кухонному уголку. Лиф проводила его усталым взглядом, не понимая, был ли в его голосе сарказм. Доктор достал из кармана пробирку и принялся рассматривать ее под лампой дневного света.

- Что это?

Он повернулся к ней:

- Это образец крови, - он покачал пробирку в руке тем же жестом, каким раньше качал стакан. - Странно, что она не свернулась.

- У нас на руках только что умер человек, а ты обсуждаешь его кровь? Тебе вообще всё равно? У него же были жена и дети! Господи, да он ведь для тебя просто очередной эксперимент. Ты ни капли не изменился!

Он поднял глаза и спокойным голосом ответил:

- Нет, не изменился. И не собираюсь меняться, пока не пойму, как это распространяется, как это остановить и как обратить это вспять.

Она опустила глаза:

- Прости.

- Не надо извиняться. Мы оба устали, - он положил пробирку обратно в карман. - Думаю, утром мы по-другому взглянем на произошедшее. Если хочешь, могу дать успокоительного.

- Мне ничего не нужно.

*          *          *

Лиф проснулась от крика Карлтона и решила, что Клифф Крумлауф как-то смог выжить и выследить их. Она схватила пистолет и побежала на крик, точка лазерного прицела прыгала по полу и по стенам. Она выскочила из-за угла, широко раскрыв глаза, призвав свое особое зрение и держа пистолет в обеих руках стволом вниз, как это делали полицейские по телевизору.

Ван Вик сидел на футоне, хватая ртом воздух. Больше никого не было.

Лиф поставила пистолет на предохранитель:

- Карлтон...

- Прости, - выдохнул он. - Кошмар приснился.

Последние два слова он буквально выдавил из себя и отвернулся. Лиф поняла, что он плачет. Она присела рядом.

- Что с тобой?

- Всё в порядке. Серьезно, просто дурной сон. Возвращайся в кровать, - он изо всех сил старался не всхлипывать.

Она обняла его и принялась успокаивать. Он постепенно расслабился и зарыдал, не сдерживаясь. Лиф только сейчас поняла, насколько же он хрупкий - как фарфоровая чашка. Она руками подняла его лицо и вытерла слезы, а потом обняла его, как ребенка.

- Что тебе снилось?

- Это был... это был странный сон. Сначала там был Джаред, потом моя сестра Ребекка с дочерью - я их много лет не видел. А потом Лора Дженсон и Дуэйн, и они просто смотрели на меня и указывали пальцами.

Эти имена не были знакомы Лиф, но она поняла, что это люди, которых Карлтон потерял.

- Я плохой врач.

- Это не так.

- Нет, так. По-твоему, почему я стал коронером? И почему я стал делать аборты? Я ведь дал клятву Гиппократа, но вся моя работа была связана со смертью, и я... Теперь я убиваю, и я в этом профессионал.

- Так нужно. Это плохо, но нужно.

- Я знаю, но... Я совсем один. Мне пришлось оставить Лору и Ребекку, чтобы они были в безопасности. Джареда я спасти не смог. И Скотта. И Дуэйна. И сегодня... Поверь, я очень хотел, чтобы всё получилось. Не меньше, чем ты.

- Я верю.

- Всё должно было получиться. Я очень хочу кому-то помочь, даже если придется помогать им.

- Тише, тише, - она принялась массировать его плечи так, как ее научил Оукен. - В следующий раз всё получится. Мы поймаем свежеобращенного, и у нас всё получится.

Он уснул, и она легла рядом с ним.