Джентльменское соглашение

 Под катом - перевод пролога из книги Vampire by Gaslight.

Хакетт замер и поднял руку. Идущий за ним молодой попутчик остановился, даже не подумав что-то спросить. Неонаты быстро учатся, особенно если видят, что случилось с их предшественниками, допустившими ошибку. Хакетт порадовался бы такой обучаемости, но в этот момент его занимал вопрос поважнее.

Эту территорию, находящуюся за пределами неуклонно расширяющегося города, отвели под парк, а Хакетт и его клан поклялись патрулировать ее и выискивать всех непрошеных гостей взамен на эксклюзивное право охотиться здесь. Где-то час назад его обостренное обоняние учуяло запах дыма, и вот, пройдя почти милю, он обнаружил костер посреди леса - в месте, где никому нельзя было появляться. У костра звучали оживленные голоса.

Внутри забеспокоился Зверь, которого разбудили страх перед пламенем и гнев на тех, кто вторгся на его территорию. Но Хакетт был опытен и смог унять беспокойство Зверя. Он внимательно наблюдал за собравшимися у костра. Довольно часто Хакетту приходилось натыкаться на лагеря бедняков, которые кочевали между городами в поисках работы, но что-то подсказывало ему, что этот костер разожгли не обычные путники. Он присел и спрятался за невысоким кустом, жестом пригласив своего попутчика сделать то же самое.

Внезапно голоса утихли, и, повинуясь какому-то невидимому сигналу, вокруг костра выстроилась дюжина фигур. Всё внимание было приковано к высокому мужчине, чей глубокий голос и отработанная манера речи напомнили Хакетту о странствующих проповедниках, которых он знал в те годы, когда еще дышал.

- Сыны и дочери Каина! - зычно возвестил мужчина, в глазах его сверкали отблески пламени. - Пришло время обрушить святую силу нашего крестового похода на город братской любви!

- Меч Каина! - прошептал попутчик Хакетта, от потрясения не способный сохранять молчание. - О господи! Что же...

Хакетт ответил испепеляющим взглядом, от которого попутчик немедленно умолк. Вместе они слушали, как богомерзкие каиниты приносили клятвы верности друг другу и обещали перебить камарильцев Филадельфии во имя Каина. Когда твари приступили к какому-то извращенному ритуалу и принялись скакать через костер, Хакетт поднялся и жестом приказал молодому попутчику следовать за ним.

- Что нам теперь делать, господин Хакетт? - выдохнул неонат по пути назад, в Филадельфию. Его глаза сияли от страха и волнения, и Хакетт вспомнил, что молодой сородич еще не был в настоящем бою.

- Сперва мы расскажем княгине, - Хакетт кивком указал на огни города. - Ну а потом...

Он поднял к луне руку, на которой при виде мерзких шабашитов непроизвольно отросли жуткие когти.

- А потом, мальчик, будет война.

*          *          *

- Да как они смеют?! Что они о себе возомнили?! - воинственные вопли звучали максимально неуместно из уст бледного молодого мужчины в вечернем костюме. Кроме него, никто и ничто не нарушало тихое приличие гостиной. - Эти животные совсем обнаглели! Я собираюсь...

- Томас, успокойтесь, - произнесла красивая молодая женщина с другого конца комнаты. - Ваша страсть, как всегда, похвальна, но нам нужно обсудить необходимые меры, а не предаваться пламенным речам.

Она выглядела озадаченной, но в голосе звучало железо приказа, и молодой мужчина, прекратив разглагольствовать, вновь сел на свое место.

- Спасибо, Ильза, - произнес сидевший у окна Джереми. Его высокий голос звучал сверхъестественно четко. - Хоть я вынужден признать, что мой друг Томас излишне разволновался, это не делает суть его слов менее тревожной. Меч Каина у наших границ!

Он указал на окно:

- Прямо сейчас они уже могли проникнуть в наш город, вербуя свежие души для своего богомерзкого крестового похода, а что делаем мы? Ведем дебаты, - Джереми покачал головой. - Нам нужно готовиться к войне, а не обсуждать ее.

- И это говорит тот, кто проводит свои ночи, не вылезая из библиотеки? - это замечание было наполнено злобой и едва скрытым презрением, и собравшиеся вампиры тут же обернулись на голос своей княгини. Сидевшая в углу Анна Уэссекская одновременно излучала холодную красоту и еле сдерживаемую ярость. - Не припомню, чтобы я просила клан Тремер возглавить военный совет в моем городе. Впрочем, как и любой другой совет.

Все взгляды вновь вернулись к Джереми.

- Прошу прощения, княгиня, - тремер почтительно склонил голову и развел руки. - Я и не помышлял о неуважении. Но вы ведь понимаете, что мы должны предпринять более решительные меры, а не превращать всё в салонные игры?

Даже перед лицом княгини Джереми не смог скрыть своего презрительного отношения. Хоть причина вражды оставалась окутанной слухами, все знали о вражде между княгиней Анной и чернокнижниками, а также о том, что она по-прежнему запрещала создавать в городе капеллу, отчего тремеры приходили в ярость.

- Не бойтесь, Джереми, мы ведем подготовку, - Дэвид Уэстон, улыбчивый здоровяк-бруха, поднял руку в умиротворяющем жесте. - Я уже поговорил с моими товарищами, и мы готовы встать на защиту города. Верю, что и все вы тоже.

Другие примогены ответили одобрительными возгласами.

- Так я и думал. Значит, в кратчайшие сроки мы будем во всеоружии, - Дэвид изобразил одну из своих обаятельных улыбок. - А теперь, при всем уважении, давайте перейдем к делу.

Все посмотрели на Анну, которая медленно обвела взглядом комнату, затем кивнула в знак согласия. Осознавая вес своих слов, она тщательно их подбирала, сохраняя нейтральное выражение лица, пока ее глаза выискивали последние зацепки.

- Настало время сформировать необходимые союзы, чтобы обеспечить безопасность нашего славного города.

Все переглянулись, и их взгляды всё рассказали Анне. Кровавая война разразится и внутри, и снаружи.

*          *          *

Анна вернулась в свою спальню незадолго до рассвета. Она устала не только от планирования обороны города, но и от продумывания нескольких следующих шагов, без которых ей не сохранить свое положение. Поразмыслив еще немного, она подошла к кровати и позвонила в серебряный колокольчик, и мгновение спустя слуга сообщил, что явился Николас, ее сенешаль.

- Да, княгиня? - вежливо спросил Николас. Его взгляд говорил о том, что сенешаль уже знает, зачем его вызвали, однако его манеры оставались безупречны.

- Они выдали себя, Николас, - устало произнесла Анна. - Всё так, как я и подозревала. Этот болтливый дурак Томас и его тупые сторонники объединились с Джереми и прочими чернокнижниками несмотря на совет Ильзы. Я видела, как они переглянулись, не говоря уж о том, что эти идиоты вместе ушли.

Она махнула рукой:

- За это Ильза лишит их своего покровительства, так что всё решено. Они не оставили мне другого выхода.

- Понимаю, - ответил Николас. В его голосе не прозвучало никаких эмоций, хотя он полностью осознал смысл ее слов. - Что требуется от меня, княгиня?

- Отправь Сантьяго вот это письмо, а далее всё пойдет по моему плану, - Анна вытащила плотный конверт из ящика стола и передала его Николасу, который спрятал его отработанным жестом бывалого курьера. Слегка поклонившись, он направился к двери, вручил письмо ожидавшему его слуге и шепнул ему на ухо обо всём, что следовало сделать. Затем он закрыл дверь, но остановился, держась за дверную ручку.

- Ты хочешь о чем-то спросить, Николас?

Сенешаль с пристыженным видом выпалил:

- Вы уверены, что ему можно доверять? После всего того, что... - Николас решил не озвучивать неприятное завершение своего вопроса.

Анна грубо и безжалостно рассмеялась:

- На данный момент я доверяю ему больше, чем половине обитателей этого города, - она улеглась на кровать и накрылась тяжелым одеялом. - В этом мире всё еще есть то, что превыше политики.

Николас тихонько вышел, оставив Анну с ее снами о крови и завоеваниях.

*          *          *

- Давненько не виделись, селяночка, - произнес мужчина, сидавший в темном углу, когда Анна вошла. Он не встал, чтобы ее поприветствовать, а просто указал жестом на кресло напротив. Усевшись, Анна без приглашения взяла один из стоявших на столе бокалов и несколько минут молча потягивала густую кровь.

- Надеюсь, ты осталась довольна результатом наших усилий.

- Вполне, - ответила Анна, рассеянно покручивая бокал в руке. - Надеюсь, вы понесли не слишком большие потери. Я убедила Хакетта и его зверей опоздать к месту сбора, но слышала, что чернокнижники отчаянно не хотели умирать.

Мужчина пренебрежительно махнул рукой:

- Не беда. Отец Грегори и его паства всё равно были слишком ретивыми для крестовых походов, - он усмехнулся. - Кроме того, всегда найдутся еще более ретивые сыны и дочери Каина, готовые вступить в бой, да еще и чтобы отомстить за недавно павших мучеников.

Оба рассмеялись.

- Я благодарна за помощь, - произнесла Анна, когда к ней вернулась серьезность. - Не каждый раз удается избавиться от двух угроз одним ударом, так что можешь быть уверен: я весьма признательна.

- Разве мог я сделать меньшее для той, кто спасла меня под Кроссден-Филд? - судя по голосу, Сантьяго погрузился в воспоминания. - Я до сих пор ношу шрамы, оставленные мерзкими созданиями того изверга. Если бы ты тогда не помогла...

На некоторое время оба замолчали, предавшись воспоминаниям в темноте. Наконец Сантьяго задал вопрос, уже зная ответ, ведь спрашивал он не в первый раз:

- Ты по-прежнему веришь в ту ложь, что твердят ваши старейшины?

Анна вздохнула и поставила бокал на стол, давая понять, что встреча окончена.

- Если ты о том, не хочу ли я присоединиться к невежественному сброду, идущему в крестовый поход, то мой ответ неизменен. Есть черта, которую я попросту не могу пересечь.

Она встала и направилась к двери.

- Я должна вернуться в свой город, а ты, полагаю, должен вернуться... к своей пастве, - отправив слугу вниз разбудить кучера, Анна обернулась и добавила с легкой улыбкой. - Но наше соглашение по-прежнему в силе, если только ты не хочешь его изменить.

- И не подумаю, - Сантьяго отсалютовал бокалом. - До следующей встречи, селяночка.

Анна Уэссекская спустилась по лестнице и вышла наружу с мыслью о том, что никто в ее городе не понял бы этого союза, если бы о нем стало известно. Большинство ее подданных были детьми современности и воспринимали секты как непримиримых врагов - им не дано было понять, что когда-то не существовало сект, а были лишь те, кто сражался плечом к плечу в жестокой Войне князей. Но старейшины об этом не забыли. Пока еще не забыли.

И они, несомненно, помнили об истинной важности джентльменского соглашения.