В ожидании вчера

Под катом - перевод рассказа Waiting for, Yesterday за авторством Бретта Брукса со сборника Truth Until Paradox.

Сидевший за столиком мужчина посмотрел на часы, затем окинул взором помещение и вновь взглянул на циферблат. На часах было 9:45, и к столику должен был вот-вот подойти официант - мужчина чувствовал, что тот уже идет сюда. Поднеся стакан к губам, он отпил немного воды.

- Будете что-нибудь заказывать? - это было, скорее, напоминание, а не вопрос.

- Нет, спасибо. Я кое-кого жду.

Официант кивнул, развернулся и ушел. Мужчина вновь отпил воды из стакана и посмотрел на часы - там было 9:47. А что случилось с 9:46? Куда исчезла целая минута? Время вновь неумолимо мчалось вперед.

Впрочем, посторонний наблюдатель мог бы сказать, что конкретно к этому человеку время было весьма благосклонно. Старая поговорка: «Возраст украшает мужчину», - здесь была абсолютно справедлива. Возраст украсил волосы мужчины сединой, а сам он стал пусть и менее мускулистым, но в целом более физически привлекательным. Хоть ему практически и не было дела до противоположного пола, сейчас он стал окружен женским вниманием куда больше, чем в молодости.

Мужчина привык контролировать каждую секунду своей жизни. Каждый упущенный час, каждая упущенная минута - это время, которое ушло в никуда и без его ведома, а он хотел знать, где взять время и как им лучше всего распорядиться. Поэтому он научился идеально планировать свои дни и исполнять запланированное ровно в срок. Он даже шутил, что стал хозяином времени, правда никто особо не прислушивался к его шуткам. А время шло, и люди уходили.

Мужчина задумался о людях из своего прошлого и о том, что его с ними связывало. Время забрало их и хотело стереть их из памяти, но воспоминания могут жить вечно - нужно лишь немного потрудиться. Друзья дня сегодняшнего были для мужчины еще более важны, да и друг такой у него остался только один. Вернее, подруга. Они не были особенно близки, но их отношения многое для него значили - и для нее, наверное, тоже.

Он посмотрел на часы - 9:56. Снова он потерял время, и это время исчезло в никуда.

- Прошу прощения, тут не занято? - к столику подошла высокая красивая женщина. На ней было платье цвета кости с высоким воротником, длинными рукавами и облегающей юбкой. Вокруг ее левого запястья в несколько оборотов была намотана нитка жемчуга, а справа на груди красовалась маленькая брошь в виде чего-то, напоминающего шестеренку. Каштановые волосы были собраны в хвост, и лицо обрамляла лишь пара тонких прядей.

- Извиняюсь, занято.

- Но кем?

Очевидно было, что столовые приборы не тронуты. Салфетка, стакан и прочая посуда стояли так, будто их принесли минуту назад.

- Я кое-кого жду.

- Жену?

- Нет.

- Девушку?

- Ммм... Нет, просто подругу.

- Позвольте составить вам компанию, пока она не пришла.

Мужчина согласился не сразу. Будучи по натуре своей одиночкой, он неохотно сходился с незнакомцами, но подсознательно почувствовал, что этой женщине можно доверять. Он поднялся, обошел столик и отодвинул кресло, приглашая женщину присесть.

Обстановка в ресторане была роскошная, а каждый столик представлял собой отдельный уютный мирок. Сюда ходили не поесть, а получить впечатления, которые запомнятся. Украшенные резьбой столики в викторианском стиле, обшитые красным бархатом мягкие кресла с высокой спинкой и глубокими подушками, посуда из свинцового хрусталя - всё подчеркивало изысканность заведения. Но мужчина не обращал внимания на обстановку и не мог оторвать глаз от незнакомки, внимательно разглядывая и пытаясь запомнить черты ее лица. Увидев небольшой шрам у женщины на лбу, он улыбнулся и вернулся к своему креслу.

- Благодарю, - произнесла незнакомка, устраиваясь поудобнее.

- Не за что. Прошу прощения за интерес, но что привело вас к моему столику?

- Вы сидели один, я сидела одна, вот и решила, что мы можем составить друг другу компанию.

Мужчина собирался что-то ответить, но ему помешал вернувшийся к столику официант.

- Могу я предложить вам что-нибудь из напитков? - спросил он отрепетированным тоном.

- Да, спасибо, - ответила женщина. - Фруктовый мартини, пожалуйста.

- А мне просто воду. Спасибо.

Официант улыбнулся и ушел, а женщина спросила:

- Просто воду? Вам не нравятся местные напитки?

- Слежу за здоровьем. Кажется, мы так и не представились. Меня зовут Питер Томас.

- Элизабет Монтгомери.

Питер вздрогнул, услышав имя, и пожал протянутую женщиной руку.

- Не хочу показаться наглой, но кого вы так долго ждете?

- И насколько долго, по-вашему?

- Точно знаю, что больше часа, потому что сама тут уже давно. Меня сегодня, знаете ли, продинамили.

- Сложно поверить.

- Спасибо. Мы недавно познакомились, и я его, наверное, напугала. Стоило выбрать менее дорогое место для ужина.

- Вот как, - Питер снова отпил из стакана.

- Я так поняла, вы не хотите ответить на мой вопрос?

Питер поставил стакан и внимательно посмотрел на собеседницу.

- Не совсем. Скорее, не знаю, что ответить. Мы с ней дружим - по крайней мере, я верю в то, что мы друзья. Ее зовут Леда Эвинсия, и мы встречаемся здесь каждый Хэллоуин на протяжении вот уже шести лет. Эта традиция для меня очень многое значит, и я обязательно прихожу сюда каждый год. Видимо, для нее это не настолько важно.

- И почему же вы так думаете? - тон ее голоса смягчился.

- Потому что иначе она не заявилась бы в ресторан с полуторачасовым опозданием, под фальшивым именем и омолодив себя вдвое.

У женщины отвисла челюсть. Она откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники.

- Как ты понял? И когда?

Питер рассмеялся. Всю грусть как рукой сняло, и теперь лицо его сияло.

- Понял, как только ты села за стол, хотя подозревать начал, когда ты только подходила.

- Но как?

- Ты хорошо постаралась, чтобы замаскировать голос, но даже не попыталась изменить манеру речи. Кроме того, у тебя на лбу есть шрам - кто-то другой мог бы его и не заметить, но я слишком хорошо тебя знаю.

- Черт возьми! - тихо выругалась она.

- Ну и да... Элизабет Монтгомери? Актриса из «Моя жена меня приворожила»? Ничего лучше не придумала?

- Ну извини, что не дотянула до твоих стандартов, - ответила она саркастическим тоном. - У меня было не так много времени, чтобы придумать имя получше. И прости за опоздание - там такой туман, и я...

- Ничего страшного. Но, - Питер сделал жест рукой, обводя очертания тела Леды, - что с тобой случилось?

- А, ты об этом? - Леда уселась как прилежная ученица, чтобы собеседник мог получше рассмотреть ее юное тело. - Нравится?

- Надеюсь, это не результат работы какого-нибудь твоего сумасшедшего изобретения?

- Нет, - улыбнулась она. - Угадай, что случилось.

- Я не люблю загадки, Леда.

- Да ладно тебе. Угадай.

Несмотря ни на что Леда оставалась прекрасной женщиной, и Питер позволил ей очаровать себя.

- Что ж, при нашей последней встрече ты разделяла... скажем так, эксцентричные привычки Сынов Эфира и посвятила жизнь работе со всеми этими магическими машинами. Полагаю, ты по-прежнему состоишь в этой организации.

- Верно.

- Однако хочу сказать, что ты никогда не производила впечатления сумасшедшего ученого, образ которого они стремятся создать...

- Не отвлекайся. Продолжай.

- Ты дышишь, и всё такое, значит обошлось без вампиров.

- И снова верно.

- Так что же случилось? - Питеру очень не хотелось продолжать эту игру.

- Я кое-кого встретила, - Леда решила дать ему подсказку.

- И что ты под этим подразумеваешь?

- Я подразумеваю, что кое-кого встретила.

- А, то есть ты скинула где-то лет сорок просто потому, что встретила какого-то парня? Прошу прощения, но мне кажется, что ты упустила какие-то детали.

Леда рассмеялась. Официант принес ее напиток, поставил стакан на стол и принялся рассказывать о сегодняшнем меню. Где-то на словах о сибасе на гриле Питер перестал его слушать и целиком предался разглядыванию своей собеседницы. Когда они виделись в прошлом году, ей было за шестьдесят, и возраст ее явно не украшал. Впрочем, это было не слишком важно, потому что Леда Эвинсия была для него лишь другом - но таким другом, в котором он всегда нуждался. Она уважала его за то, кем он был, и понимала, чем он занимается, а еще ей не было дела до политики - не политики государства, а той политики, что не позволяла многим людям стать друзьями из-за различий в тех искусствах, что они практиковали. Но вот напротив него сидит женщина, которая с ним флиртует, соблазняет и... А что «и»? Ему нужно было понять, что скрывается за фасадом. Увидеть не физический облик, а истинную суть этой женщины.

Из этих размышлений его вырвали слова Леды:

- Звучит замечательно. Пожалуй, я буду утку.

Официант ушел, а Питеру пришлось извиниться:

- Прости, я немного отвлекся.

- Я так и поняла. Это было немного невежливо, особенно в отношении старой подруги.

- В том и дело, Леда. Ты больше не старая подруга. Ты молода, и я за тебя волнуюсь, как и положено другу.

- Знаю, но тебе не стоит беспокоиться. Я уже взрослая - хоть и не настолько, как раньше - и могу сама о себе позаботиться. Ты бы мог за меня порадоваться, а не волноваться.

- Хотел бы, но я всё еще многого не понимаю. Расскажи мне всё. Кого ты встретила? Что он сделал? Как он это сделал? Что именно с тобой произошло?

- За всё время, что мы знакомы, вот это в тебе меня больше всего раздражало, - резко ответила Леда.

- Что?

- То, как ты делаешь себя центром всего.

- В смысле? Я за тебя волнуюсь.

- Ну уж нет! Хватит изображать из себя рыцаря в сияющих доспехах, который явился меня спасать. Если ты не заметил, меня спасать не надо - у меня своя голова на плечах. Но нет, ты пытаешься выведать то, чего я не хочу тебе рассказывать, потому что, видишь ли, это может мне навредить! Неужели ты не можешь просто порадоваться за меня?

- Дело не в этом! - Питер на какое-то время замолчал, потом продолжил. - Леда, ты странно себя ведешь. Я не знаю, что с тобой произошло, но это больше, чем просто физические изменения.

Атмосфера накалилась, и ее надо было как-то разряжать.

- Слушай, Леда... Прости меня, я иногда перегибаю. Если с тобой всё в порядке и ты счастлива, я за тебя рад.

- Спасибо. Правда, спасибо. 

- Тем не менее, внезапно помолодеть на сорок лет - это необычно. Мне действительно интересно, как это произошло. Почему ты не рассказываешь?

- Потому что.

- Хороший ответ.

- Потому что пообещала, что не расскажу. Даже тебе. Прости.

- Он в твоей жизни недавно, а ты уже держишь данные ему обещания. Я ревную, - эти слова были шуткой лишь наполовину.

- Так и есть. Прости.

- Всё в порядке. Как я понимаю, ты рассказала ему обо мне.

- Ну... вроде того. Я сказала ему, что встречаюсь сегодня со старым другом и что очень хочу, чтобы вы познакомились, но не рассказывала ничего о тебе или о том, откуда мы друг друга знаем, - в общем, о многом.

- Хорошо. По крайней мере, ты изо всех сил стараешься держать нас с ним в неведении относительно друг друга.

Официант подошел, чтобы принять заказ, и пара вынуждена была прекратить перепалку. Питер вновь предался разглядыванию своей собеседницы, тщательно присматриваясь к чертам ее лица. Она была похожа на Леду, которую он знал, но что-то в ней изменилось, будто с возвращением молодости она что-то потеряла. Разница в возрасте внезапно превратилась в стену между ними, и недоверие уже начало подтачивать дружбу, выстроенную на честности.

Обычно Леда вела себя несколько отстраненно, но сейчас мило щебетала с официантом. Питер не мог понять, обусловлено ли такое поведение молодостью или Леда просто позволила ему увидеть то, чего он раньше не замечал - возможно, раньше она не хотела, чтобы он чувствовал себя старым. В любом случае нельзя было отрицать молодость ее лица. Молодость и безупречность.

- А вы, сэр?

- Я буду то же, что она. Спасибо, - ответил Питер, чтобы не признаваться в том, что пропустил меню мимо ушей.

- Очень хорошо. Сейчас принесу салаты, - официант вновь ушел.

- Неожиданно, - произнесла Леда. - Я думала, ты не любишь рыбу.

Питер действительно ее не любил, но решил блефовать дальше:

- А я думал, что ты хотела утку. Но неважно: я люблю пробовать что-нибудь новое. Тем более, что рыбу я люблю - просто под настроение.

Питер вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку и шариковую ручку.

- Зачем это? - спросила Леда.

- Просто хочу кое-что записать. Ты же знаешь, когда мне что-то приходит в голову, я это сразу записываю, - ответил Питер спокойным и ровным голосом.

- Прямо сейчас?

- Да. Но ты не переживай, я тебя слушаю.

- Нет. Ты меня не слушаешь, но я к этому уже привыкла.

- Расскажи мне о нем, - попросил Питер, рисуя какие-то фигуры. - Где вы познакомились? На собрании или через эту вашу газету? Ты ведь нечасто куда-то выбираешься.

- Прежде всего, «Парадигма» - это не газета, а научный журнал Сынов Эфира, поэтому там не печатают никаких объявлений. Да и как ты себе вообще это представляешь? «Одинокая женщина ищет неконфликтного ученого, чтобы вместе изучать границы реальности. Убедительно прошу писать только тех, у кого большой удлинитель»?

Последние слова Леда произнесла, уже смеясь. Питер тоже рассмеялся, затем на мгновение поднял глаза, посмотрел на Леду и вновь уткнулся в записную книжку.

- Хотя в этом что-то есть, - продолжила Леда. - Мы могли бы создать свою газету объявлений о знакомствах. Назвали бы ее «Волшебный кукловод - найди свою любовь».

- Ты опять уходишь от темы.

- Пардон, я просто хотела разрядить обстановку.

- Чтобы ее разрядить, просто расскажи мне об этом мистере Чудесном.

- Его зовут не Чудесный, а Смит. Бенджамин Смит.

Питер отвлекся от своих записей и задумался:

- Я уже слышал это имя. По крайней мере, мне так кажется.

- Вполне возможно. Он занимается искусством - магическим искусством, а не оперой или театром.

- Как вы познакомились? - Питер перевернул страницу и вновь принялся записывать.

- Не совсем обычно - в продуктовом магазине. На тот момент мы не знали о магии друг друга. Я обычно скрываю свою ауру, он тоже - думаю, мы оба в этом отношении параноики. Меня всегда злил тот факт, что общество не принимает магов. Ну это же нелепо - почему те, кто может использовать силы, недоступные большинству, не могут стать полезными членами общества? Стоит всем просто принять тот факт, что магия и наука могут сосуществовать, и мы могли бы сделать так много! Некоторые из машин, которые я сама создала, могли бы решить многие беды мира, но я не могу их использовать. Видите ли, это «вульгарно»: магия настолько заметна, что нарушит иллюзию нормальности мира, чем бы эта иллюзия ни была, и создаст возмущения... Я сказала это вслух?

Питер ответил вежливой усмешкой.

- В общем, мы с Бенджамином сталкивались в продуктовом на протяжении последних нескольких месяцев, и...

- Месяцев? - перебил ее Питер. - А как долго вы вместе?

- Где-то три недели.

- И он всё это сделал всего за три недели?

- Я думала, мы решили это не обсуждать.

- Извини, - Питер сделал еще несколько пометок.

- В общем, мы так часто сталкивались в магазине, что начали друг друга узнавать. Останавливались, болтали, а потом возвращались каждый к своим покупкам. С каждым разом мы болтали всё больше и наконец решили встретиться за пределами магазина.

- Ага... А сколько ему лет?

- Тридцать три.

- И тебя не удивило, что парень вдвое моложе тебя зовет тебя на свидание?

- Так уж вышло, что ему нравятся женщины постарше.

- Тогда зачем он сделал тебя молодой? Это ведь он сделал? - Питер оторвался от своих записей и посмотрел на нахмурившуюся Леду.

- Ты опять?

- Что?

- Пытаешься всё контролировать. Ты вынуждаешь меня рассказать о том, что случилось, хотя я уже сказала тебе, что пообещала этого не делать. Если тебе этого так хочется, можешь сам спросить у Бена, когда он придет.

- Подожди... Он придет сюда?

- А я не сказала? Ему нужно разобраться кое с какими делами, и он будет здесь где-то через час. Он не собирался приходить и вообще хотел, чтобы я посвятила этот вечер себе, но я считаю, что вам необходимо встретиться.

- Я и сам с нетерпением жду этой встречи.

- Думаю, он тебе понравится. Он очень умен, и, насколько я тебя знаю, у вас во многом схожие взгляды.

- О как. И к какому ордену принадлежит этот юноша?

- Вот сам у него и спросишь. О, а вот и наши салаты!

Пока официант расставлял тарелки, Питер закрыл книжку и положил на нее шариковую ручку. Обычный человек не заметил бы подвоха - просто ручка, разве что очень красивая: кобальтово-синяя, с выгравированными рунами - но на самом деле она сберегала тайны. Лишь Питер (и, возможно, некоторые его коллеги, кто превосходил его по силам) мог поднять эту ручку и прочесть записанное в книжке. Мало кто счел бы такую функцию полезной, но для того, кто хранит тайны, безопасность превыше всего. Питер ценил простоту и удобство, и потому ручка была одним из главных инструментов в его арсенале.

Когда официант ушел, Питер вновь открыл записную книжку.

- Что ты там пишешь?

- Да так, просто делаю заметки.

- Мы с тобой видимся всего раз в год. Может, не стоит тратить время нашей встречи на какие-то заметки?

- Да, ты права. Но мне просто нужно кое-что дописать.

- Прямо сейчас?

- Да.

- Ну ладно.

Питер почти не обращал внимания на происходящее вокруг. Он почти дописал формулу и мог уже перейти к заклинанию. Слова несут в себе силу, это он знал точно, а имена - самые могущественные из всех слов.

- Ты бы попробовал, - произнесла Леда, промокнув губы салфеткой. - Отличный салат.

- Знаю. Я такой уже ел.

Повисла пауза, но Питер ее нарушил:

- Ну а кроме твоего нового друга... Можешь повторить его имя?

- Бенджамин Смит.

- Ага, - Питер сделал пометку в записной книжке. - Кроме встреч с Беном, чем еще ты занималась весь этот год?

- Я закончила исследование на тему передачи душ по проводам. Статья об этом была в «Парадигме», но ты вряд ли ее читал.

- Так и есть - мне не разрешили подписаться на ваш журнал. Сложно было? Звучит как опасный эксперимент.

Продолжая говорить, Питер подставлял буквы в формулу. «Б» и «С» оказались ключевыми - они стояли на правильных местах. Остальные буквы лгали, но были недалеко от истины.

- Была пара сложных моментов. Какое-то время я всерьез раздумывала над тем, чтобы добавить в схему человеческий костный мозг и подключиться к потустороннему миру. Мне кажется, мы получили бы мощный и практически неиссякаемый источник некромантической энергии. Ну вот представь, сколько энергии может принести смерть? Если бы мы могли подключиться к ней, к самому источнику смерти, то получили бы результаты, о которых и не могли мечтать! Но совет проголосовал против моего предложения, и их можно понять. В конце концов, мы же не хотим вызвать какие-нибудь сверхъестественные аномалии или разозлить Эвтанатос. Они вечно носятся с идеей о том, что лишь их орден способен работать со смертью. Лично меня больше беспокоила опасность сверхъестественных аномалий - их в моей жизни и так было достаточно.

- Достаточно? Ты о чем?

Имя и фамилия оказались вымышленными, но по числу символов совпадали с настоящими. Буквы «Т» и «С» были верными, но стояли не на тех местах.

- Ну... Несколько лет назад - еще до того, как я встретила тебя - у меня возникла проблема. Я не слушала ничьих советов и взялась за то, что было мне не по силам. Тогда я была слишком юной и глупой, но урок я усвоила и больше себе такого не позволяла.

- И что ты натворила?

Питер нащупал решение - всё дело было в порядке букв.

- Я не хочу об этом говорить.

- Что-то очень личное?

Слова обретали форму, осталось лишь отсечь всё лишнее. Подставить нужную букву, убрать неправильную.

- Для меня всё очень личное, Питер. Уж ты-то знаешь.

Питер выпрямился в кресле:

- Брэндон Смиттс!

- Что? - смущенно спросила Леда.

- Я идиот. Я полнейший идиот.

- Ну уж нет. Я не понимаю, о чем ты, но знаю тебя достаточно давно, и ты точно не идиот.

- Поверь, я идиот. Мне давно нужно было проверить, но я поддался иллюзии.

- О чем ты?

Питер посмотрел на Леду, на ее сияющее невинностью лицо. Он не знал, как ей сказать.

- Полагаю, ты никогда не слышала о Брэндоне Смиттсе?

- Нет, не слышала.

- Неудивительно. О нем мало кто знает - он своего рода загадка.

- Ну и кто же он?

- Надеюсь, он тот, кто мне поможет, - Питер отпил воды из стакана. - Ну так придет сегодня этот твой Бенджамин?

Леда уставилась на него сверлящим взглядом:

- Что ты задумал, Питер?

Питер на мгновение запнулся, потом произнес:

- Поверь мне, я ничего не задумал. Мне очень нужно с ним встретиться для твоего же блага.

- Ты так об этом говоришь, что мне сложно тебе поверить.

- И всё же поверь.

Он выдержал ее встречный взгляд, продолжая улыбаться, как положено другу и джентльмену.

- Ладно, - Леда тоже улыбнулась. - Но по той лишь причине, что мы старые друзья.

Официант забрал тарелки - пустую Леды и нетронутый салат Питера - пообещал вскоре принести основные блюда, улыбнулся и ушел.

Над столиком повисла неловкая тишина. Питер не знал, что сказать и как сказать. Ему нужно было больше информации, причем срочно - до того, как вечер закончится. Он вновь поднял ручку, открыл зачарованную записную книжку и внезапно почувствовал, насколько же ручка всё же тяжелая.

- Что на этот раз? - спросила Леда.

- Мне нужно еще кое над чем поработать. Прошу прощения за то, что занимаюсь этим в наш вечер, но это очень важно и очень срочно.

- Не одобряю, но понимаю.

- Спасибо.

Питер принялся записывать символы на полях одной из страниц, готовя заклинание. На это ему потребовалась всего минута, и такая скорость его самого удивила. Много лет назад, когда он только начинал учиться, на подготовку у него уходил почти час. Но ученичество осталось далеко позади, и Питер приближался к концу жизни и карьеры. Сколько ему осталось? Лет десять или, может быть, двадцать, если он будет хорошо прятаться от врагов. За свою жизнь Питер сделал много того, о чем позже пожалел, и не все свои ошибки он мог вспомнить, но главным его сожалением было то, что он так и не нашел времени заключить мир со своими врагами. И вот именно этим вечером он решил нажить себе еще одного врага.

- Ау? Есть тут кто? - певучим голосом напомнила о себе Леда.

- Я тут, - ответил Питер. - Снова впал в транс, да?

- Проблема не в этом, а в том, что ты отстраняешься от меня. Ты и раньше впадал в транс, но при этом оставался со мной. Я всё еще помню, как два года назад ты рассказывал мне о Долине Смерти - никогда не думала, что кому-то под силу заставить меня сожалеть о том, что я там не была. Но ты рассказывал о ней так красиво, будто там храм твоей души, и я до сих пор не могу об этом забыть.

- Я помню Долину и помню тот вечер.

- Не уверена. Наверняка ты помнишь, как был в Долине и как рассказывал мне об этом, но помнишь ли ты о том, что это для нас значило? Что не так, Питер? Неужели тебе так сложно смириться с переменой во мне?

- О господи, да нет же! Не сама перемена, а...

- Что?

Питер посмотрел Леде прямо в глаза:

- Почему ты никогда не рассказывала мне о парадоксе? Это ведь был он, да? Ты слишком увлеклась своей магией и поплатилась за это. Поймала отдачу и пострадала. Твой возраст - ложь. Тебя состарил парадокс.

Леда отвела взгляд, неловко заерзала в кресле:

- Как ты узнал? Это то, над чем ты сейчас работал?

- Нет. Честно - нет. Но в процессе работы узнал о том, что с тобой произошло.

- Да уж, от вашего ордена ничего не скроешь.

- Мы знаем обо всём, - Питер улыбнулся, и Леда улыбнулась в ответ, но у обоих это получилось крайне фальшиво.

- Сколько лет тебе на самом деле? - спросил Питер.

- Двадцать шесть.

- Двадцать шесть?! Но это значит, что тебе было...

- Восемнадцать. Мне было восемнадцать, когда это случилось.

- Да ты же совсем ребенок!

- Ребенок?! - Леда выпрямилась. - Я прихожу сюда вот уже шесть лет, чтобы поужинать и поговорить с тобой как с другом, потому что мне нравится проводить с тобой время. За все эти годы ты никогда не называл меня ребенком, и я не понимаю, почему ты себе такое позволяешь.

- Дай-ка я кое-что уточню, - парировал Питер. - Тебе нравилось дурачить меня все эти годы? Приятно было поприкалываться над стариком?

У Леды отвисла челюсть:

- И в мыслях не было!

Вновь повисла пауза, и Леда нарушила ее, встав из-за стола:

- Думаю, мне лучше уйти.

Питер вскочил с кресла:

- Нет, ты никуда не уйдешь.

- Спорим?

Питер схватил ее за руку:

- Нет, Леда. Не уходи. Нам нужно... нам необходимо дождаться твоего друга.

- Что? Бенджамина? Но при чем тут он?

- Потому что никакой он не Бенджамин. Он Брэндон. Брэндон Смиттс. Ты точно о нем не слышала?

- Нет. И почему ты так говоришь о Бенджамине? Ты с ним даже не знаком!

- Присядь.

Питер помог Леде усесться за столик и вернулся в свое кресло.

- Леда, скажи мне честно: это ведь Брэндон... то есть Бенджамин помог тебе вернуть молодость?

- Ну да. Но это абсолютно естественный эффект, потому что он...

- Он крадет парадокс.

- Что?

- Крадет парадокс. Честно говоря, он - единственный вор парадокса, существование которого доказано. Это очень редкое искусство, Леда. Он управляет парадоксом, словно магией - забирает его и использует для чего-то. Мы не знаем, для чего, но начал он это пару веков назад.

- Пару веков? Но это невозможно!

- Позволь мне договорить, - Леда кивнула, и Питер продолжил. - Он охотится на невинных и наивных. Соблазняет или предлагает дружбу, пользуется слабостями. В разное время он был членом самых разных часовен - почти всех домов магов в мире. Каждый раз он ищет тех, кто серьезно пострадал от парадокса и не может сам избавиться от последствий - например, как ты от своего старения. Он как-то забрал ту отдачу от магии, что отразилась в тебя. Он дал тебе то, чего ты хотела, и забрал то, что нужно ему. Он всем дает надежду и исполняет обещанное. Но всё не так просто.

- О чем ты?

- Ты сама ведь ученый, вот и подумай. И ты, и я считаем магию силой природы. Так?

- Так.

- Значит, она должна подчиняться законам природы. Так?

- Так.

- Значит, и парадокс должен. Понимаешь?

- Нет.

- Природа не терпит пустоты. Если ты что-то забираешь, что-то приходит ему на смену. Так?

- Так.

- С парадоксом это тоже работает, Леда. Каким-то необъяснимым образом этот человек забирает парадокс у других. Он берет эту чудовищную могущественную силу и перемещает куда-то, где парадокс приобретает какую-то иную форму - по крайней мере, так это выглядит в теории.

- Но зачем?

- Мы не знаем. Самое распространенное мнение - он использует парадокс как источник энергии, извлекая из него огромную силу. Мы знаем, что он способен создавать магические эффекты, которые нам даже в теории не под силу. Упоминания о ворах парадокса встречаются уже в самых первых письменных источниках, где описана магия. Мы не знаем, как и откуда они появились, и, пока мы не узнали о твоем... друге, у нас даже не было доказательств их существования. Они - настоящая загадка, и вот уже очень долгое время они делают то, что даже магам кажется чудесами. Посмотри на себя, Леда - он смог вернуть твою молодость! Этот человек способен играть с той силой, что пугает большинство из нас. Но для тебя важнее то, что парадокс тоже не терпит пустоты. Что-то придет ему на смену.

- И что же? - в глазах Леды застыл страх.

- Еще больше парадокса. И еще хуже.

- В смысле?

- Парадоксу не нравится, когда с ним играют, но он не может найти Смиттса, поэтому мстит не вору, а тому, кого обокрали.

- Ты говоришь так, будто он разумен.

- Некоторые так считают.

- И что будет со мной?

- Смиттс забрал твой парадокс и сделал тебя вновь молодой. Но на смену придет другой парадокс.

- Другой парадокс? Но я ничего не чувствую.

- Всё верно, ощущения на какое-то время притупляются. Ты наверняка не замечаешь, что с тобой происходит.

- А что-то происходит?

Питер поерзал в кресле:

- Когда ты получила этот шрам?

- Этот? - Леда коснулась рукой лба. - В аварии, когда мне было восемнадцать.

- Он исчез.

- Что? - Леда схватила сумочку, порылась в ней, извлекла зеркальце и принялась рассматривать свое отражение, трогая пальцами то место, где был шрам, и бормоча. - Нет, нет, нет...

- Ты молодеешь, Леда. В начале вечера шрам еще был.

Леда затихла, осознав смысл слов Питера:

- Сколько мне осталось?

- Не знаю. Пока не знаю.

- Но... Что же нам делать?

- Подождем «Бенджамина».

- А если он не придет?

Официант принес два великолепно приготовленных рыбных блюда, от них пахло морем и каперсами с ноткой цитрусов. Питер ненавидел запах рыбы и всё, что связано с морем. В ответ на вопрос, нужно ли что-то еще, Питер и Леда, не отводя глаз друг от друга, отрицательно мотнули головами, и официант удалился.

Питер взглянул на содержимое тарелки, подцепил вилкой кусочек, положил в рот и принялся жевать. Не распробовав с первого раза вкус и текстуру, он подцепил еще кусочек и улыбнулся Леде, которая отстраненно тыкала вилкой в рыбу.

Вновь взяв ручку и открыв записную книжку, Питер принялся за расчеты, время от времени делая перерывы на рыбу.

- Не так уж и плохо, - произнес он.

- Что? - в голосе Леды сквозило отчаяние.

- Рыба неплохая.

- А...

Питер заметил, как Леда нервно смотрит на то, как он пишет. Даже если бы она смогла рассмотреть его записи, это бы ей ничего не дало - его орден тщательно следил за тем, чтобы используемые ими языки не были известны окружающим. Они дошли даже до того, что каждые несколько месяцев внедряли новые языки.

- Леда, я рассказывал тебе о магии чисел? - Питер почувствовал, что надо сменить тему.

- Нет. Вряд ли.

- Всё в мире или даже за его пределами, или вообще всё, что хоть как-то связано с миром, можно описать числами. Если потратить время на то, чтобы стать с ними единым целым, узнать, как они работают и как использовать их особую магию, внезапно ощущаешь себя самым могущественным человеком на свете.

- Ты можешь мне помочь?

Ее голос звучал как лепет испуганного ребенка, зовущего родителей. Питер отложил ручку, посмотрел на Леду и поразился тому, насколько же она молода. Если бы он прислушался раньше - когда они только познакомились, узнали друг друга, общались и спорили - давно понял бы: всё это время она и была тем самым испуганным ребенком. Что в ней его обмануло? Он не мог вспомнить. Леда больше не была той женщиной, которую он знал. Время вновь забрало то, что было ему дорого.

- Скажи, Леда, - произнес Питер, - каково это было? Потерять свой настоящий возраст?

- Зачем ты это спрашиваешь? - Леда печально продолжала гонять еду по тарелке.

- Потому что хочу знать. Оказалось, что в тебе есть то, о чем я и не подозревал - не могу же я просто забыть об этом. Я слишком хорошо тебя знаю и хочу узнать еще лучше.

Леда подняла глаза и встретилась взглядом с Питером. Он смотрел на нее, а его рука, будто сама собой, продолжала что-то записывать.

- Не знаю, как и сказать, - ответила она. - Моя старость была неестественной, но казалось, что всё так и должно быть. Здоровье не ухудшилось, изменилось только восприятие себя. Я продолжала работать и ставить эксперименты, но при этом стала старше. Не знаю, как объяснить.

Питер улыбнулся:

- А знаешь, каково это - быть двадцатишестилетним? - он не стал дожидаться ее ответа и продолжил. - В этом возрасте я жил на Среднем Западе - и не где-нибудь, а в Индиане. На дворе были пятидесятые, и все хотели идти против системы и жить по своим правилам - по крайней мере, кино внушало нам именно это. Удивительно, как мало изменилось в стране за сорок лет - сейчас те же проблемы, что были у нас тогда, пусть и в ином антураже. Нам казалось, что мир на грани уничтожения - сейчас боятся того же. Если не веришь мне, посмотри старые фильмы: на каждом постере ядерная война или ужасные монстры, уничтожающие нашу планету, и спастись мы сможем лишь среди звезд. Но, когда они начали снимать фильмы про космос, там тоже были монстры.

И вот представь, каково на фоне всего этого быть магом и последовать за традицией, которая существует так давно, что никто уже и не помнит, когда ее основали. Орден Гермеса - это очень могущественное и древнее магическое сообщество - возможно, мы вообще первые, кто прикоснулся к магии. И между концом человечества и видимостью бунта я выбрал то, что мне казалось менее избитым.

Вряд ли я тогда понимал, сколько придется работать. Я был ослеплен великолепием магии - прошу, только никому не говори об этом. Долгие часы я корпел над расчетами, которые мои наставники выполняли в уме - меня это жутко злило, но я не подавал вида. Я был тихим прилежным студентом, который хотел изучить всё, что мне могли преподать, но это было лишь притворство - я жаждал стать сильнее прямо здесь и сейчас. Мне кажется, они знали об этом, но не подавали виду. Они позволили мне обрести собственную силу, совершить собственные ошибки и стать в итоге самим собой.

И всё же кое о чем я жалею. У меня вечно не хватало времени на личную жизнь, и как же мне повезло, что я встретил тебя. Еще я жалею о том, что ушел из часовни - это ведь не просто дом с заклинаниями, это дом истинной магии. Орден Гермеса принял меня и обучил всему, они стали мне сперва родителями, а затем коллегами, и их вклад в мою жизнь не уступает моему собственному. Никогда не бросай своих единомышленников, Леда, даже если это самые упрямые и недальновидные люди в твоей жизни. Особенно если они такие. Если бы я остался, то смог бы помочь им и не терзался бы сейчас чувством вины, но я уже никогда к ним не вернусь. Может, оно и к лучшему. Кто знает...

- А разве есть что-то, чего ты не знаешь?

- Тсс! Не порти мою репутацию.

Леда хихикнула, и этот искренний смех заставил Питера улыбнуться.

- Должна признать, прозвучало это подозрительно знакомо, - произнесла Леда.

- В смысле? - Питер продолжал расставлять числа и работать с энергиями в своей записной книжке.

- Ну мы все такими были.

- Нет, Леда. Ты такая именно сейчас.

Леда замолчала и уставилась в точку перед собой.

Подошедший официант забрал тарелку, стоявшую перед Ледой, и повернулся к Питеру - тот жестом показал, что его тарелку тоже можно забирать.

- Не желаете ли кофе? - спросил официант. Питер кивнул, ответив сразу за обоих.

Цифры в записной книжке встали на нужные места. Питер попытался скрыть свои эмоции.

- Ну? - спросила Леда.

- Что?

- Сколько мне осталось? Ты ведь это высчитывал?

- Скажем так, еще не конец.

- В моем случае - скорее, еще не начало.

- Ну или так.

- Скажи мне, Питер, что бы ты делал, окажись ты на моем месте?

- Ты действительно хочешь знать ответ?

- Конечно.

- Прожил бы оставшееся время на всю катушку.

- Так почему ты этого не делаешь?

- В смысле?

- Почему не живешь на всю катушку? Ты говоришь правильные вещи, но сам ничего не делаешь. Как давно ты встречался с кем-нибудь кроме меня?

- Мне нравится проводить время с тобой.

- Раз в год? Серьезно, Питер, нужно ведь и самому следовать своим советам. Начни получать от жизни максимум. Навести своих братьев, снова начни с ними общаться, разберись с проблемами. Начни жить!

Ее горячность заставила Питера улыбнуться - он вспомнил себя молодого.

- Думаю, стоит попробовать. Возможно, нам обоим стоит.

Леда посмотрела на Питера, затем обвела взглядом помещение:

- Бенджамин ведь не придет?

- Ты не можешь быть в этом уверена.

- Да, но... Что делать, если он не придет?

- Тогда и будем волноваться, а пока время для этого еще не наступило.

Подошедший официант налил кофе Леде и Питеру:

- Не желаете ли ознакомиться с нашим ассортиментом десертов?

Пара переглянулась, и Питер ответил:

- Да, было бы здорово. И принесите, пожалуйста, бутылку шампанского - на ваш выбор.

- Заказ принят! - официант вновь ушел.

- И зачем? Ты ведь не пьешь.

- Никогда не знаешь, когда появится повод отпраздновать.

Оба улыбнулись.

- Сколько нам еще ждать? - спросила Леда.

- А ты куда-то торопишься? - ответил Питер.

- Вопросом на вопрос. Ты не меняешься.

Питер поднял чашку, протянул ее в сторону Леды:

- За завтра!

Леда протянула свою чашку, чокнулась с его:

- За вчера!

И оба выпили до дна.