Кровососы

Известно, что представители разных линеек Мира тьмы придерживаются совершенно разных и порой несовместимых представлений о том, как появился мир и те, кто его населяет. Вампиры в большинстве своем придерживаются иудео-христианской мифологии, оборотни - анимистических верований, а демоны пытаются примирить все религии, заявляя о многослойности и многогранности мира в те времена.
Однако и вампиры, и демоны помнят одного конкретного библейского персонажа - Каина, от которого и пошел вампирский род. И, как оказалось, у гару тоже есть легенда о первом вампире, внесенная в «Серебряную летопись».

Горе тебе, щенок, ибо на твоих глазах кровососы гордо шествуют в ночи, а их электрифицированные владения защищают опоенные кровью люди и темные Дары. Я расскажу тебе о том, кто они есть на самом деле, так что им не удастся тебя одурачить. Не помогай им и не жалей их, а отдавай их Солнцу, дабы оно свершило свою месть.

Это было так давно, что свидетелей тех событий уже не найти, но у нас есть память духов, над которой не властно время. Людей тогда было много, и они только начинали проявлять свою преданность Вивер. Эра Владычества была на пороге. Вивер ждала с нетерпением, когда человечество придет к ней, ибо из всех детей Гайи люди более всего подходили для этого. Однако каждый раз, как она пыталась склонить их на свою сторону, гару когтями и клыками возвращали своих родичей на путь истинный.

И решила Вивер создать себе слугу, на которого гару не имели бы прав. Неспособная сама зажечь искру жизни, она похитила человека и оплела его своей паутиной. И погасла в нем искра, и дух его покинул тело, но не смог преодолеть паутину и вынужден был вселиться в труп. Труп начал гнить, и существо принялось молить Вивер о спасении. Не смогла Вивер противостоять его мольбам и дала ему бессмертие.

И тогда существо возжелало могущества. Лестью и мольбами оно выведало у Вивер множество тайн об узорах, лежащих в основе мироздания. Оно научилось расплетать узоры и портить их.

Но это увидел Вирм и решил исправить ошибку. Он проглотил существо, чтобы вернуть его в круговорот всего сущего. Однако он не смог переварить мертвеца, и тот, сидя в утробе, проголодался, ранил Вирма и стал пить его кровь, ибо там больше не было ничего съедобного.

Скорчившись от боли и страха, Вирм выплюнул свою добычу. Мертвец, покрытый кровью Вирма, был ужасен. Все, кто видел его, испугались и отвернули свой взор. Сама Гайя не могла смотреть на это существо, настолько испорченным оно было.

И тогда Гелиос ударил Окровавленного своим огнем. Окровавленный закричал и зарылся в землю, укрывшись в норе от глаз Солнца и грязью погасив охватившее его пламя.

Гайя прокляла Окровавленного: «Хоть ты и вышел из моей утробы и была в тебе искра Вильда, сети Вивер погасили ее. Ничто не может изменить или убить тебя, кроме сил духов и прочих волшебных созданий. Но хуже то, что ты примешь проклятье за благословение и сам не захочешь меняться. Однако сон по-прежнему властен над тобой, и будешь ты спать сотни лет. А когда проснешься, все изменится, кроме тебя, и сны твои окажутся кошмарами».
И сказала она: «Вильд в тебе слаб, и не сможешь ты иметь детей. Но ты испил крови Великого пожирателя и сможешь портить других, через смерть давая жизнь. Все мои дети будут бояться тебя».

А глас Гелиоса возвестил с небес: «Если обратишь ко мне лик свой, я сокрушу тебя. И сокрушу тех, кого ты сделаешь своими».

А Вирм слабел, ведь он потерял много крови, а рана внутри не заживала. И все знают, что случилось потом. А Окровавленный уснул под землей и лишь через многие века восстал и породил ужасных тварей, подобных себе.
Никто с тех пор его не видел. Однако никто не видел ни его трупа, ни его духа, значит он жив и сейчас.