среда, 20 июня 2018 г.

Clan Novel Trilogy - Lasombra - Book 1. Фрагменты глав 5, 6, 7, 8

IV, V и XI пункты Миланского кодекса - единственного нормативного документа Шабаша - говорят нам, что в секте процветают свобода, равенство и братство. II пункт напоминает, что среди равных есть те, кто равнее остальных.

Под катом - несколько отрывков из клановой трилогии Ласомбра, раскрывающих тему взаимодействия шабашитов, стоящих на разных ступеньках иерархии секты.
Чтобы понять суть происходящих событий, ознакомьтесь с этими двумя главами: здесь и здесь.



11 января 2000 г., вторник, 21:00
В самолете над горами Сьерра-Мадре
Штат Сонора, Мексика

Конрад на секунду прикрыла глаза. Эндрю узнал симптомы передачи сообщения непосредственно в мозг.

- Смотри сюда, - сказала вампирша, показав на телевизионный экран в передней части салона.

Она нажала на кнопку в подлокотнике, и телевизор включился. Экран и динамики выдавали лишь статические помехи, но затем шипение стихло, а на экране все явственнее угадывались очертания человеческой головы.

Эндрю ненавидел этот вид связи. Он был уверен, что вампир, достаточно могучий для передачи мыслей на большие расстояния, выберет такие образы и слова, которые будут неприятны для собеседника. Тем не менее, он внимательно смотрел на экран.

Через секунду он смог различить лицо. Это был кардинал Тимофеев, который руководил ритуалами по переводу Эндрю в ранг епископа.

- Приветствую тебя, солдат и командир армии Каина.

Эндрю выжидал.

- Твое имя и твои деяния известны тем, кто ведет эту войну с самого ее начала.

- Благодарю, ваше высокопреосвященство, - ответил Эндрю с максимальным спокойствием, на которое только был способен.

- Ты боишься за свою не-жизнь?

- Да, - смысла лгать не было.

- Ты знаешь, кто я?

- Да, ваше высокопреосвященство. Мы с вами и вашей свитой встречались на Великом балу два года назад.

- Хорошая память. А этого знаешь? - сквозь статику проступило новое изображение. Эндрю узнал того глупца, которого пронзил колом в Байя-де-лос-Анхелес.

- Да, ваше высокопреосвященство.

- Опиши его.

Эндрю начал говорить раньше, чем обдумал ответ. Он говорил с пылом, используя алхимические термины, которые, как он знал, будут понятны Тимофееву. Эндрю описал типичную пропащую душу: отсутствие терпения, проблемы со старшими по рангу, отсутствие дальновидности, самоубийственные амбиции. Слепой глупец.

В течение нескольких минут царило молчание. Эндрю изо всех сил старался сдержать страх, осознавая тщетность попыток и понимая, что спасти его может лишь решимость. Наконец, на экране вновь появилась голова кардинала.

- Ты считаешь, что судьба начертана на небесах?

- Да, ваше высокопреосвященство, - Эндрю сохранял здоровый скептицизм еще со смертных времен, но он видел достаточно чародеев и оракулов, чтобы его отношение к мистике поменялось. - Я верю, что мир полон знамений, смысл которых мы должны понять.

- Веришь ли ты в приближение Геенны?

Эндрю задумался. Он не верил в Геенну так, как верил Тимофеев. Он игнорировал пророчества о конце света, которые изрекали смертные, и не видел смысла в том, чтобы верить в них, если их изрекают немертвые. Однако с тех пор как Конрад дала ему кровь, многое изменилось, и Эндрю ощущал, что мир становится все враждебнее.

- Да, ваше высокопреосвященство. Я верю, что приближается битва, ради которой вы и равные вам создали нашу секту.

- Знаешь ли ты о Люсите, чайлде Монкады?

Этот вопрос ошарашил Эндрю. При чем тут вообще эта сука? Тем не менее, он собрался с мыслями и мысленно начертал астрологическую схему: точка схождения сил, подчинение владыке, восстание, утрата направления, застой, неминуемое разрушение.

- Понимаю. Скажи мне, допустимо ли убить своего сира?

Вопрос с подвохом. В теории Шабаш ставил во главу угла абсолютную свободу и совершенство вампирской натуры, а всех несогласных следовало сообща сокрушить. На практике незаконное убийство сира строжайше наказывалось. Тимофеев был одним из величайших мятежников и диаблеристов и вряд ли хотел услышать, что он был неправ.

- Сира допустимо убивать лишь в одном случае: если убийство увенчалось успехом.

В голове у Эндрю раздался резкий звук, похожий одновременно на смех и на звон бьющегося стекла:
- Объяснись.

- Грациано уничтожил нашего патриарха, потому что смог это сделать. Ничто во вселенной не помешало ему, как не помешало Тремеру осушить еще одного и не помешало Лугожу и его стае разделаться с прародителем цимисхов. Прочие мятежники не преуспели, следовательно были неправы.

- А что насчет Судов крови и трибуналов Шабаша?

- Успех и неудача - это не мгновенные события. Иначе война заканчивалась бы после первого же сражения, а осад не было бы вовсе. Успех виден со временем. Если я убью Конрад, но меня в течение десяти лет поймают и отправят на казнь, то это будет неудача.

- Значит, если какой-то мафусаил восстанет и перебьет основателей Шабаша, наше дело потерпит неудачу?

- Если так случится, то да. А до того мы успешны. Вы столетиями побеждали своих врагов. Их больше нет, вы - есть. Ваше существование доказывает, что вы достойны существовать.

- Люсита вместе с пустынными крысами уничтожила Монкаду. Их существование доказывает, что они достойны существовать?

- Нет.

- Как уверенно! Объяснись.

- Люсита выжила, потому что не встретила достойного врага, - Эндрю не замечал, что его ответы становятся все менее витиеватыми. - Существовать достоин только тот, кто испытал себя в реальном сражении.

- Знаешь ли ты, что во время войны в Америке в прошлом году она столкнулась с епископом Талли?

Эндрю похолодел. Талли был одним из сильнейших старейшин, и Эндрю ни под каким видом не хотел бы навлечь на себя его враждебность.

- Ваше высокопреосвященство, я не знаю обстоятельств их столкновения. Раз этот старейшина занимает почетный пост, значит наши лидеры сочли его действия правильными. Следовательно, обстоятельства, которых я не знаю, воспрепятствовали полноценному сражению.

Звук бьющегося стекла раздался вновь:
- Очень умно.

- Будь я дураком, я был бы бесполезен, ваше высокопреосвященство.

- Верно, - сейчас голос был серьезным, и Эндрю отчетливо понял, что в его голове копается вампир вдвое старше Соединенных Штатов. - Считаешь ли ты себя достойным врагом для нее?

- В одиночку - нет.

- Почему? Конрад не обучила тебя? Или ты не справляешься со своей службой?

- Ни то, ни другое, ваше высокопреосвященство. Никакой наставник не сможет подготовить тысячелетнего вампира за пятнадцать лет.

- Верно. Расскажи мне, в чем ты слабее нее и как это можно исправить.

Дальнейший разговор был посвящен чисто техническим моментам.

*       *       *

13 января 2000 г., четверг, 23:30
Где-то под Мехико

Эндрю привел Барри Морна в зал для встреч. Зал представлял собой комнату в форме неправильного куба с длиной ребра 12 метров, с выступами и трещинами со всех сторон. Кардинал сидел на трехметровом камне, прямо под ним стоял паладин (Барри не был уверен, но считал паладина женщиной), держа одной рукой вампира, который выглядел как сверстник Барри. Гуль по имени Тразарик ходил по кругу, размахивая полами мантии, которая наверняка была последним писком моды во времена до основания Шабаша.

Кардинал поприветствовал Барри кивком головы и сделал жест, который Барри опознал как знак Пути ночи. Барри кивнул и сделал ответный жест, потом поклонился паладину, епископу и Тразарику, затем перевел взгляд на вампира, которого держал паладин.

- Добрый вечер, - тихо произнес кардинал. - Принесло ли начало года добрые знамения?

- Да, ваше высокопреосвященство, - Барри сразу вспомнил о знамении, которое заставило его остолбенеть. Ему приходилось слышать о том, как каиниты впадают в ступор при виде предзнаменований и чудес, но сам впервые пережил такое потрясение. Ему не хотелось об этом говорить, но не хотелось и скрывать.

- Поделись же с нами.

- Две ночи назад я дрался с мужчиной возле собора. Он был телохранителем и пытался помешать мне выпить женщину, которую защищал. Я швырнул его об стену, но он зацепился за пику и его голова оторвалась. Когда тело сползло вниз, бьющие из шеи струи крови обрели вид символа нашего клана - короны Сторожей. Знак нашей силы скрывался внутри человека!

- Дай посмотреть.

Барри с удовольствием отказался бы, но понимал, что выбора у него нет. От его ответа зависело лишь то, сколько боли кардинал причинит его разуму и не оставит ли что-нибудь в его голове. Поэтому Барри склонил голову и почувствовал, как кардинал листает его воспоминания.

- Славно. Хороший знак, - кардинал улыбнулся, но его улыбка редко говорила о хорошем настроении. - И этот знак приказывает мне отдать тебе поручение.

Кардинал подал знак паладину, и тот положил свою ношу на пол.

- Это Никколо, - сказал кардинал. - Чайлд одного из Сторожей, который больше ничего не сторожит. Он сказал, что другой чайлд его сира возжелал воспроизвести наше великое восстание и обратился против своего создателя. Он пришел к нам в поисках убежища - но мы не даем убежище глупцам.

Барри помнил второй урок на Пути ночи - нельзя признать чье-либо превосходство. Потому он уточнил:

- Вы хотите, чтобы я следил за ним?

- Нет, у меня для тебя другое поручение, - кардинал посмотрел на Барри так, что тот еле унял панику. - Твой епископ положительно высказался о твоем стремлении постичь Путь. Он сказал, что каждый месяц в тебе остается все меньше от смертного, что делает честь твоим наставникам. Это так?

И вновь второй урок - важна уверенность.

- Да, ваше высокопреосвященство. Я рад избавиться от своей старой личности. На Пути бывает сложно, но я верю, что становлюсь лучше и полезнее для Меча Каина.

- Славно. Тогда я дам тебе более сложное поручение. Слышал ли ты о Люсите?

Естественно, Барри о ней слышал. Она была примером того, каким не должен быть ласомбра. Жалкая бунтарка и генератор проблем.

- Да, ваше высокопреосвященство.

- Славно. Вот Никколо, других попутчиков мы тебе назначим. Вы станете стаей, а епископ Эндрю ее освятит. Ваша задача - найти Люситу.

- Ваше высокопреосвященство, это наказание? Я совершил что-то такое, за что должен поплатиться своей шкурой?

- Отнюдь. Это шанс проявить себя. Найти мятежное дитя и вернуться к нам, чтобы сообщить о ее убежище, будет нелегко - но это возможно. Знамения гласят, что в этом году мы достигнем триумфа, а осколки соберутся воедино. Своими глазами я видел, как в конце проповеди разбитый сосуд стал целым. Мятежное дитя должно вернуться к нам, чтобы мы судили ее и наказали за грехи. А ты видел знамение внутренней силы, что означает победу - именно ты поведешь охотников. Тебе и твоим спутникам суждено преуспеть.

Воображение Барри рисовало ему бесчисленные картины окончательной смерти: в бою, на солнце, от рук вражеской стаи, от рук Люситы. Он представлял ее как исполинского демона, чье лицо не выражало эмоций и было подобно обсидиановой маске без единого шва. У него не было ни единого шанса, но все, что ему оставалось, - это согласиться.

- Это честь для меня, ваше высокопреосвященство. Я надеюсь оправдать ваше доверие.

- Знамения гарантируют твой успех. Нужно верить знакам судьбы.

- Конечно, ваше высокопреосвященство.

- А теперь епископ Эндрю даст тебе подробные инструкции.

*       *       *

16 января 2000 г., воскресенье, 03:20
Библиотека Института философии

Национальный автономный университет Мексики

Епископ Эндрю ждал их, стоя возле своего инвалидного кресла на ногах, слепленных из тени. Симон Петр лично встречался с епископом всего один раз, но был наслышан о его репутации. Эндрю, как и сам Симон Петр, был технарем-экспериментатором, что делало их членами одной субкультуры в рядах Шабаша.
Тени, создаваемые масляными лампами, подсказали Симону Петру, что в одном из небольших помещений ниже по коридору находится еще как минимум двое людей, но вряд ли они смогли бы подслушать детали их разговора.

- Ваше высокопреподобие, - в унисон произнесли чародей и мистик.

Симону Петру приходилось слышать, что у епископа бывают длительные приступы скорби. Причиной несомненно были остатки смертных привычек, хоть епископ это и отрицал. Однако его рвение в отношении неправедных само по себе говорило о том, что он верит в справедливость.

Этой ночью епископ несомненно был не в лучшем настроении и выглядел куда более мрачно, чем в ночь первой встречи с Симоном Петром.

- У меня был разговор с Франциско, епископом Старого города, - начал Эндрю.

- Бля!

На мгновение Симону Петру показалось, что этот возглас вырвался у него, но нет - это сказала Роксана. Ее лицо раскраснелось, и она покачивалась вперед-назад, находясь на грани безумия.

Выражение лица епископа не изменилось:
- Мне не стоило с ним говорить? Объяснись, Роксана.

- Он... Мы...

Симон Петр видел, как дрожат руки и ноги Роксаны. Она пыталась обуздать то ли агрессию, то ли панику, а оставшийся смертный рефлекс заставлял ее хватать ртом воздух. Чародей вздрогнул, когда осознал, что попытка сдержаться от впадения в безумие заставляет Роксану идти против Пути ночи.

- Он был нашим дуктусом в период с 1989 по 1993 годы.

- Продолжай, - интонация голоса епископа не менялась.

- У него не было магических талантов, но был интерес. Мы пытались обучить его, делясь своими знаниями посредством винкулума.

- Продолжай.

- Через пару лет он решил, что понял что к чему - а мы подтвердили. И он сказал, что ему нужно больше учебных материалов.

- Продолжай.

Черты лица епископа медленно сливались в единую тень. Различимы были лишь сверкающие глаза. Симон Петр понял, что реакция Роксаны не осталась незамеченной епископом. Возможно, епископ увидел даже больше, чем чародей.

- Мы решили напасть на судно, которое шло из Европы в Соединенные Штаты. На нем несколько тремерских приспешников перевозили копию одного из их архивов. У нас был информатор, который нам об этом и рассказал.

В этот раз епископ ничего не сказал - лишь кивнул окутанной тенями головой.

- Мы объединились еще с одной стаей в Майами и спланировали пиратский налет. Мы напали, и... - ей вновь пришлось обуздывать свои эмоции. - Это была ловушка.

- Неужели? - впервые интонация стала вопросительной.

- Они поджидали нас, вооружившись огнем и защитными знаками. Сбежать удалось лишь нам троим: Симону Петру, Франциско и мне. Мы были изранены и смогли доплыть до берега лишь за три ночи, а днем прятались на глубине.

- А дальше?

- Вина за это легла на нас с Симоном Петром - нам надо было тщательнее проверить информатора. Он рассказал нам о судне, потому что ему промыли мозги и приказали так сделать. А когда он услышал о нашем налете, то умер на месте. Наш допрос повредил его память, так что мы так и не смогли узнать, кто стоял за ним. Вина за это также легла на нас.

- Понимаю.

- Но вы знали, о чем спросить, значит епископ уже рассказал вам об этом, ваше высокопреподобие.

Роксана справилась со своими эмоциями, и теперь ее потянуло в другую крайность. Чтобы дожить до следующей ночи, ей нужно было унять свою надменность.

- Он рассказал. У меня поручение от кардинала Тимофеева, который и предложил мне поговорить с епископом. Он рассказал мне все, но я хотел узнать, насколько вы честны.

- Какого рода поручение, ваше высокопреподобие? - спросил Симон Петр.

- Нам предстоит охота, и мне нужен хотя бы один чародей, потому что жертва слаба перед магией.

- Кто-то важный стал беспредельщиком? - спросил Симон Петр и осекся, поняв, как нагло это прозвучало.

К облегчению Симона Петра епископ не стал придираться к словам:
- Да. Это кое-кто важный, кто стал беспредельщиком уже давно. Где-то в 1200 г.

- 1200... - Симон Петр замолк, затем продолжил. - Вы хотите, чтобы мы помогли вам в охоте на мафусаила? Разве это работа не для Судов крови или Черной руки? Для кого-то, кого этому учили?

- Они пытались.

- Бля! - до Симона Петра вдруг дошло. - Прошу прощения, ваше высокопреподобие, вы ведь не собираете команду молодняка для охоты на Люситу?

Эндрю улыбнулся:
- Собираю. И вы приняты.

- Могу ли я отказаться?

- В таком случае ты окажешься в месте с отличным видом на рассвет.

- Понял.

- Буду честен с вами - это наказание. Оно висело над вами с 1993 года. Думаю, вы заметили, что вас никуда не берут несмотря на ваши очевидные таланты.

Эндрю кивнул Роксане:
- Ты справилась. Чуть меньше самообладания - и я бы порвал тебя на месте. Вы осознали свою вину, но вам не доверяют. Я даю вам шанс смыть позор.

Симон Петр хотел что-то сказать, но епископ жестом прервал его:
- Дай мне сказать. На меня тоже наложено наказание, и я пойду с вами. Думаю, никто не ждет, что мы вернемся, хоть оракулы и говорят о добрых предзнаменованиях. Но я считаю, что мы выживем, если все сделаем верно. Вместе мы справимся. А теперь я хочу познакомить вас с другими членами нашей новой маленькой семьи.

*       *       *

14 февраля 2000 г., понедельник, 23:48
Где-то под Мехико

- Полагаю, пришло время освятить нашу связь. Чашу, пожалуйста.

Один из тех двоих, что держали Розу, достал еще одну чашу - более красивую, чем та, из которой поили пленницу. Кроме того, у него нашелся мясницкий нож, украшенный гербом знати раннего Шабаша. С легким поклоном он передал их тому, кто ломал Розе ноги.

- Благодарю тебя, Барри. Как дуктус этого собрания я прошу Барри Морна, моего брата по крови, занять место жреца. Барри, прошу тебя продолжить.

Барри сглотнул:
- Как пожелаете, ваше высокопреподобие.

- Барри, сейчас я Эндрю, твой брат по крови.

- Хорошо, Эндрю, - Барри уверенно взял чашу, а нож отдал Эндрю.

- Братья и сестры! Кровь - это жизнь для тех, кто дышит. Кровь - это не-жизнь для тех, кто мертв, но все еще жив. Наша суть - в нашей крови. Кровь свяжет нас друг с другом. Кровь определит нашу силу. Кровь передаст наше наследие потомкам. Поделившись кровью, мы совершим братание и станем едины во имя единой цели. Нас свяжет винкулум, и мы разделим друг с другом свои сильные и слабые стороны. Мы сможем заглянуть друг другу в душу, не оставив тайн. Нам выпала тяжелая задача, но мы радостно возьмемся за нее. И потому мы должны открыться друг другу. Мы больше не живы, но мы не завидуем живым и не боимся их. У нас свой путь, и наши враги никогда не обретут ту связь, что объединит нас. Они разрознены и при виде нашего единства разбегутся, как от огня. Объединим же наши тела и умы, став смертельным оружием! Брат Эндрю, дай своей крови!

Эндрю взял нож и вспорол себе предплечье под углом, сделав длинный разрез. Кровь полилась в чашу. Работая мышцами руки, Эндрю добился того, что кровь текла ровной струей без брызг. Когда рука заметно побледнела, он зарастил рану.

Барри сделал то же, что и Эндрю, а затем пустил чашу и нож по кругу. Роза, находясь в полузабытье, слышала имена, которые он называл: Симон Петр, Роксана, Никколо. Затем Барри поставил чашу на пол у ног Розы и вскрыл один из ее волдырей. Натекшей крови хватило, чтобы чаша наполнилась доверху.

В этот момент Роза отключилась и не видела, как Барри поднял чашу и произнес:
- Мы смешали нашу кровь. Нет больше слов «я» и «ты», есть только «мы». Из этой чаши я принимаю винкулум. Из этой чаши я пью единство.

Каждый из участников сделал большой глоток из чаши.

Роза очнулась в тот момент, когда Эндрю, стоя на щупальцах тьмы, заливал ей в рот остатки крови из чаши. Он дождался, пока она полностью пришла в себя, и спросил:
- Ты понимаешь, что произошло?

- Да пошел ты!

- Предполагаю, это значит «да».

- Вы приняли меня в вашу гребаную стаю!

- Именно так. Теперь ты постоянно будешь чувствовать наши издевки даже на расстоянии, а когда мы найдем предмет твоего обожания, то убьем ее у тебя на глазах. Здорово, правда?

Комментариев нет:

Отправить комментарий