Среди магов традиции Пустых в Mage the Ascension была интересная девица по имени Пенни Дрэдфул. А у девицы Пенни был кот по кличке Мистер Мистоффель, и кот этот был очень непростой.
Облака наплывали на восходящее солнце, и день становился серым еще до того, как начался. В окно дунул ветер - холодный, но оставляющий надежду на потепление. А еще он может разогнать этот противный туман, который стелется по земле и делает мою шерсть мокрой.
Я потянулся, вонзил когти в антикварный диван и потянул на себя - в диване остались дырки. Пенни никогда не простит меня за это, но ей придется к этому привыкнуть. Я спрыгнул с дивана и направился в спальню. Пора будить спящую красавицу.
- Никто не хочет кормить маленького бедного котенка, - произнес я намеренно громко и надменно. - Горе мне, ведь моя хозяйка притворяется мертвой!
Я запрыгнул на кровать. Пенни что-то пробормотала, но даже не пошевелилась. Я прошелся по ней и ткнулся носом ей в лицо. И что же я увидел? Белая пудра осыпалась, обнажив смуглую кожу. Помада стерлась. Тени размазались, сделав ее похожей на енота.
Какая жалость, что у людей нет шерсти. Я всегда выгляжу отлично - полагаю, это еще один знак моего превосходства.
- Уйди, котяра... - простонала она, перевернувшись и сбросив меня с себя.
Я отполз в сторону, чтобы она меня не раздавила.
- Вставай и сияй, принцесса, - сказал я. - Пришло время меня кормить. Если ты этого не сделаешь, от меня останутся только кожа и кости.
Она выругалась в подушку и наконец села. Сперва она посмотрела на меня так, будто я был грязью на ее обуви, потом выражение ее лица изменилось и она стала медленно меня гладить.
- Но как мне защитить моего храброго фамильяра, если я не могу вдоволь отдохнуть?
Она меня гладила, было приятно, но урчащий живот заставил меня сопротивляться ласке. Это было сложно - все-таки у кошачьего тела есть свои недостатки.
- От храброго фамильяра нет толку, когда от него ничего не останется. Так что вставай.
Я выскользнул из ее рук и спрыгнул с кровати. Пенни, одетая в старую потертую сорочку, тоже наконец вылезла из постели и пошла на кухню, так до конца и не проснувшись. Когда я промчался мимо нее, она шагнула в сторону и отбила себе большой палец на ноге.
- Чертов кот! - рявкнула она, прыгая на одной ноге. Я лишь рассмеялся.
Вбежав на кухню, я включил кофеварку. Не потому что я такой уж заботливый, но чем раньше Пенни проснется, тем быстрее поем я. Усевшись на столе, я принялся чистить мех: облизал лапу, провел ей по шерсти, снова облизал, снова провел. Вам это может показаться мерзким, но мне это приносит кучу удовольствия, ведь мое тело покрыто чувствительными волосками.
Пенни наконец доковыляла до кухни и достала кофейную кружку. Современная кружка смотрелась дико неуместно в викторианском интерьере квартиры. Поставив кружку рядом со мной, Пенни плюхнулась за стол, и выглядела она как живой труп. Я перестал чиститься.
- Судя по твоему виду, - сказал я, - ночью было либо очень хорошо, либо очень плохо.
- И то, и то.
- Расскажешь? Или ты считаешь, что я экстрасенс и сам обо всем догадаюсь?
И она рассказала о том, как сходила в клуб и снова столкнулась с людьми в черном. А еще она поделилась последними сплетнями о местных готах и их непрерывно меняющемся (нет) чувстве моды. Ее вежливость и дружелюбие тоже еще не проснулись, так что говорила она прямолинейно и в точку.
- Но было и кое-что странное. Мы уже были готовы выйти с этими парнями в костюмах и навалять им, как появился какой-то чувак и сам на них напал. Не знаю, что это был за чувак, но он явно не из клубной тусовки - выглядел как хиппи-гринписовец. Напал на них прямо в клубе.
- Что скажешь о нем?
- Ну если ты о том, показался ли он мне привлекательным...
- Нет. Я о том, использовал ли он магию. В отличие от некоторых, у меня биологические часики не тикают.
Я считаю, что ее нужно время от времени подкалывать, чтоб не забывала о деле. Ей нужно напоминать о раскладе целиком, а то она порой забывает, что вселенная наделила ее силой не просто так.
- Он создал из воздуха светящийся меч, но я такое и раньше видела. Хотя ему самому от этого даже не поплохело, а это уже странно. Может быть, надо провести расследование?
Кофеварка выплюнула струю пара. Пенни дотянулась до нее, наполнила чашку и принялась медленно пить. Я молчал - пусть проснется до конца.
- Какие планы на сегодня? - спросила она, подмигнув. Вроде бы, она пришла в себя, но как-то медленно у нее это получалось.
- Как обычно, маленькая сделка, - ответил я. - Ты меня кормишь, я разбираюсь с твоей проблемой.
- А что, уже прошел месяц? - улыбнулась Пенни. Ненавижу, когда она улыбается так же, как я.
- Вообще-то да, и ты должна бы сама это знать. Или у тебя цикл сбился?
Она покраснела и уставилась в чашку - 1:0 в мою пользу. Хотя я немного встревожился. Цикл у нее обычно как часы, а месяц как раз прошел... Надеюсь, это не то, что я думаю.
- Вообще-то это не смешно, котик. В прошлом месяце тоже не было - и это довольно хреново для женщины в моем состоянии.
Я пожал плечами. Случилось - значит случилось. Посмотрим, что получится.
Спрыгнув со стола, я направился к расположенному в квартире святилищу. Честно вам сказать, это святилище - просто груда старого барахла. Но оно имеет для нее мистическое значение и ей так удобно, так что и я не жалуюсь.
Пенни возилась в холодильнике - наверное, искала мои суши и сливки. Я занял свое место, усевшись на подушке посреди комнаты.
Пенни вошла и огляделась, проверяя, не пытался ли кто-нибудь прорваться через установленные ей барьеры. Кивнув, она закрыла дверь и села на подушку, держа в одной руке прямоугольную тарелку в восточном стиле, а в другой - антикварную миску. Она поставила их на пол, а я запрыгнул к ней на колени.
Я ел суши с ее руки - аккуратно, кусочек за кусочком, пока она гладила меня. Каждый кусочек насыщал меня энергией, которая исходила из Пенни. Странное дело: на задворках моей памяти остались воспоминания о том, как давным-давно я дрался за этот вид пищи, но я не уверен, что когда-либо был котом. Впрочем, сейчас это не имеет значения: Пенни предоставляет мне и пищу, и заботу.
Когда я слизал последние сливки, все закончилось. Но Пенни продолжала гладить меня, и я чувствовал ее любовь несмотря на то, что поток энергии прервался. А еще я чувствовал ее тревогу, но не за меня, а по какому-то другому поводу. Она гладила меня и смотрела в никуда.
- Дай-ка я помогу тебе, - сказал я.
Для меня Пенни выглядела так, будто была покрыта текучей маслянистой пленкой. Эта пленка была толще, чем в прошлый раз - либо Пенни не все рассказала мне о прошедшей ночи, либо она сделала что-то, чего я не видел.
Медленно, будто бы чистя свою шерсть, я принялся слизывать пленку с Пенни. У маслянистого вещества не было вкуса, но была текстура - каждый раз разная. Я старался слизать как можно больше, но смог убрать совсем немного и вскоре почувствовал приближающуюся тошноту. Чтобы проглотить слизанное, мне пришлось изрядно постараться.
- Тут больше, чем я ожидал, дорогуша.
И тут в дверь квартиры громко постучали. Вернее даже колотили, а не стучали:
- Откройте! Это полиция!
Пенни посмотрела на меня, затем на дверь.
- Жди тут, - сказала она, затем покинула святилище и быстро вернулась.
- Копы и люди в черном. Похоже, мои ночные похождения не остались без внимания. Есть идеи?
Я потянулся и решил, что надо бы рискнуть:
- Как насчет прыжка в Умбру?
- Не уверена, - ответила Пенни с испуганным видом. - После прошлой попытки мне пришлось отлеживаться несколько недель, и это было действительно больно.
- Хватит ныть! Помнишь трюк, которому Зока учил тебя в том месяце? Хватай меня, открывай портал, и валим отсюда! - я старался придать своему голосу как можно больше храбрости, но на самом деле немного волновался. Не за себя, а за нее. Впрочем, других вариантов не было.
Она схватила саквояж и стала запихивать туда всякие вещи из своего святилища (и это правильно - враги не должны все получить). Затем она повернулась к ростовому зеркалу в углу, пропела что-то себе под нос, взмахнула рукой - и зеркало исчезло. Вместо него теперь было затянутое паутиной окно, за которым бушевала бесконечная буря.
Взяв меня на руки, Пенни приступила к трюку, о котором мы говорили. Дрожа, она шагнула в бурю.
Я почувствовал, что как будто бы становлюсь больше. Я был одновременно рядом с Пенни и вокруг нее - это сложно объяснить. Шторм бил по мне, но не причинял никакого вреда, а Пенни была в безопасности. Паутина порвалась, и мы оказались в Умбре.
Спрыгнув с рук Пенни, я прошелся по земле Умбры и с удовольствием вонзил когти в эфемеру. Пенни озиралась вокруг с ошарашенным видом.
- Ты в порядке? - спросила она.
- В полнейшем. Я волновался за тебя, а не за себя.
Она вновь взяла меня на руки и стиснула в объятьях. Мы сделали это. Она в безопасности, я в безопасности. Мы справились.
Как-то так и выглядит обычный день моей кошачьей жизни.
Я потянулся, вонзил когти в антикварный диван и потянул на себя - в диване остались дырки. Пенни никогда не простит меня за это, но ей придется к этому привыкнуть. Я спрыгнул с дивана и направился в спальню. Пора будить спящую красавицу.
- Никто не хочет кормить маленького бедного котенка, - произнес я намеренно громко и надменно. - Горе мне, ведь моя хозяйка притворяется мертвой!
Я запрыгнул на кровать. Пенни что-то пробормотала, но даже не пошевелилась. Я прошелся по ней и ткнулся носом ей в лицо. И что же я увидел? Белая пудра осыпалась, обнажив смуглую кожу. Помада стерлась. Тени размазались, сделав ее похожей на енота.
Какая жалость, что у людей нет шерсти. Я всегда выгляжу отлично - полагаю, это еще один знак моего превосходства.
- Уйди, котяра... - простонала она, перевернувшись и сбросив меня с себя.
Я отполз в сторону, чтобы она меня не раздавила.
- Вставай и сияй, принцесса, - сказал я. - Пришло время меня кормить. Если ты этого не сделаешь, от меня останутся только кожа и кости.
Она выругалась в подушку и наконец села. Сперва она посмотрела на меня так, будто я был грязью на ее обуви, потом выражение ее лица изменилось и она стала медленно меня гладить.
- Но как мне защитить моего храброго фамильяра, если я не могу вдоволь отдохнуть?
Она меня гладила, было приятно, но урчащий живот заставил меня сопротивляться ласке. Это было сложно - все-таки у кошачьего тела есть свои недостатки.
- От храброго фамильяра нет толку, когда от него ничего не останется. Так что вставай.
Я выскользнул из ее рук и спрыгнул с кровати. Пенни, одетая в старую потертую сорочку, тоже наконец вылезла из постели и пошла на кухню, так до конца и не проснувшись. Когда я промчался мимо нее, она шагнула в сторону и отбила себе большой палец на ноге.
- Чертов кот! - рявкнула она, прыгая на одной ноге. Я лишь рассмеялся.
Вбежав на кухню, я включил кофеварку. Не потому что я такой уж заботливый, но чем раньше Пенни проснется, тем быстрее поем я. Усевшись на столе, я принялся чистить мех: облизал лапу, провел ей по шерсти, снова облизал, снова провел. Вам это может показаться мерзким, но мне это приносит кучу удовольствия, ведь мое тело покрыто чувствительными волосками.
Пенни наконец доковыляла до кухни и достала кофейную кружку. Современная кружка смотрелась дико неуместно в викторианском интерьере квартиры. Поставив кружку рядом со мной, Пенни плюхнулась за стол, и выглядела она как живой труп. Я перестал чиститься.
- Судя по твоему виду, - сказал я, - ночью было либо очень хорошо, либо очень плохо.
- И то, и то.
- Расскажешь? Или ты считаешь, что я экстрасенс и сам обо всем догадаюсь?
И она рассказала о том, как сходила в клуб и снова столкнулась с людьми в черном. А еще она поделилась последними сплетнями о местных готах и их непрерывно меняющемся (нет) чувстве моды. Ее вежливость и дружелюбие тоже еще не проснулись, так что говорила она прямолинейно и в точку.
- Но было и кое-что странное. Мы уже были готовы выйти с этими парнями в костюмах и навалять им, как появился какой-то чувак и сам на них напал. Не знаю, что это был за чувак, но он явно не из клубной тусовки - выглядел как хиппи-гринписовец. Напал на них прямо в клубе.
- Что скажешь о нем?
- Ну если ты о том, показался ли он мне привлекательным...
- Нет. Я о том, использовал ли он магию. В отличие от некоторых, у меня биологические часики не тикают.
Я считаю, что ее нужно время от времени подкалывать, чтоб не забывала о деле. Ей нужно напоминать о раскладе целиком, а то она порой забывает, что вселенная наделила ее силой не просто так.
- Он создал из воздуха светящийся меч, но я такое и раньше видела. Хотя ему самому от этого даже не поплохело, а это уже странно. Может быть, надо провести расследование?
Кофеварка выплюнула струю пара. Пенни дотянулась до нее, наполнила чашку и принялась медленно пить. Я молчал - пусть проснется до конца.
- Какие планы на сегодня? - спросила она, подмигнув. Вроде бы, она пришла в себя, но как-то медленно у нее это получалось.
- Как обычно, маленькая сделка, - ответил я. - Ты меня кормишь, я разбираюсь с твоей проблемой.
- А что, уже прошел месяц? - улыбнулась Пенни. Ненавижу, когда она улыбается так же, как я.
- Вообще-то да, и ты должна бы сама это знать. Или у тебя цикл сбился?
Она покраснела и уставилась в чашку - 1:0 в мою пользу. Хотя я немного встревожился. Цикл у нее обычно как часы, а месяц как раз прошел... Надеюсь, это не то, что я думаю.
- Вообще-то это не смешно, котик. В прошлом месяце тоже не было - и это довольно хреново для женщины в моем состоянии.
Я пожал плечами. Случилось - значит случилось. Посмотрим, что получится.
Спрыгнув со стола, я направился к расположенному в квартире святилищу. Честно вам сказать, это святилище - просто груда старого барахла. Но оно имеет для нее мистическое значение и ей так удобно, так что и я не жалуюсь.
Пенни возилась в холодильнике - наверное, искала мои суши и сливки. Я занял свое место, усевшись на подушке посреди комнаты.
Пенни вошла и огляделась, проверяя, не пытался ли кто-нибудь прорваться через установленные ей барьеры. Кивнув, она закрыла дверь и села на подушку, держа в одной руке прямоугольную тарелку в восточном стиле, а в другой - антикварную миску. Она поставила их на пол, а я запрыгнул к ней на колени.
Я ел суши с ее руки - аккуратно, кусочек за кусочком, пока она гладила меня. Каждый кусочек насыщал меня энергией, которая исходила из Пенни. Странное дело: на задворках моей памяти остались воспоминания о том, как давным-давно я дрался за этот вид пищи, но я не уверен, что когда-либо был котом. Впрочем, сейчас это не имеет значения: Пенни предоставляет мне и пищу, и заботу.
Когда я слизал последние сливки, все закончилось. Но Пенни продолжала гладить меня, и я чувствовал ее любовь несмотря на то, что поток энергии прервался. А еще я чувствовал ее тревогу, но не за меня, а по какому-то другому поводу. Она гладила меня и смотрела в никуда.
- Дай-ка я помогу тебе, - сказал я.
Для меня Пенни выглядела так, будто была покрыта текучей маслянистой пленкой. Эта пленка была толще, чем в прошлый раз - либо Пенни не все рассказала мне о прошедшей ночи, либо она сделала что-то, чего я не видел.
Медленно, будто бы чистя свою шерсть, я принялся слизывать пленку с Пенни. У маслянистого вещества не было вкуса, но была текстура - каждый раз разная. Я старался слизать как можно больше, но смог убрать совсем немного и вскоре почувствовал приближающуюся тошноту. Чтобы проглотить слизанное, мне пришлось изрядно постараться.
- Тут больше, чем я ожидал, дорогуша.
И тут в дверь квартиры громко постучали. Вернее даже колотили, а не стучали:
- Откройте! Это полиция!
Пенни посмотрела на меня, затем на дверь.
- Жди тут, - сказала она, затем покинула святилище и быстро вернулась.
- Копы и люди в черном. Похоже, мои ночные похождения не остались без внимания. Есть идеи?
Я потянулся и решил, что надо бы рискнуть:
- Как насчет прыжка в Умбру?
- Не уверена, - ответила Пенни с испуганным видом. - После прошлой попытки мне пришлось отлеживаться несколько недель, и это было действительно больно.
- Хватит ныть! Помнишь трюк, которому Зока учил тебя в том месяце? Хватай меня, открывай портал, и валим отсюда! - я старался придать своему голосу как можно больше храбрости, но на самом деле немного волновался. Не за себя, а за нее. Впрочем, других вариантов не было.
Она схватила саквояж и стала запихивать туда всякие вещи из своего святилища (и это правильно - враги не должны все получить). Затем она повернулась к ростовому зеркалу в углу, пропела что-то себе под нос, взмахнула рукой - и зеркало исчезло. Вместо него теперь было затянутое паутиной окно, за которым бушевала бесконечная буря.
Взяв меня на руки, Пенни приступила к трюку, о котором мы говорили. Дрожа, она шагнула в бурю.
Я почувствовал, что как будто бы становлюсь больше. Я был одновременно рядом с Пенни и вокруг нее - это сложно объяснить. Шторм бил по мне, но не причинял никакого вреда, а Пенни была в безопасности. Паутина порвалась, и мы оказались в Умбре.
Спрыгнув с рук Пенни, я прошелся по земле Умбры и с удовольствием вонзил когти в эфемеру. Пенни озиралась вокруг с ошарашенным видом.
- Ты в порядке? - спросила она.
- В полнейшем. Я волновался за тебя, а не за себя.
Она вновь взяла меня на руки и стиснула в объятьях. Мы сделали это. Она в безопасности, я в безопасности. Мы справились.
Как-то так и выглядит обычный день моей кошачьей жизни.
Комментариев нет:
Отправить комментарий