Сегодня все народы бывшего СССР празднуют годовщину победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Великая Отечественная война, как известно, представляет собой решающий этап Второй мировой войны, которая потрясла как мир людей, так и Мир тьмы. Неудивительно, что события Второй мировой нашли отражение в книгах по многим линейкам Мира тьмы.
Когда речь заходит о вампирах, обычно вспоминают «Зимнего демона» (Winter Fiend) - вступление к ревайзнутому кланбуку цимисхов. Этот рассказ, посвященный немецким танкистам, увязшим в снегах при попытке сбежать от советских войск, просто великолепен и рекомендуется всем, кто интересуется художественной частью Мира тьмы.
Ну а у нас сегодня оборотни, и я хочу представить вам перевод рассказа «Овца в волчьей шкуре» (A Sheep in Wolf's Clothing) Винсента Кортни. Он не совсем про войну, но близко. Всяко рекомендую к прочтению.
12 апреля 1943 г.
Мужчина в серой униформе ласково усадил светловолосого мальчика на капот своего служебного автомобиля. Еще один мальчик сидел в грязи, а его мать, раздетая догола, стояла рядом и ожидала своей участи. Мужчина, ухмыляясь, расстегнул кобуру и достал «люгер». Он навел пистолет на женщину и спустил курок. Раздался щелчок, женщина побледнела и принялась шепотом молиться.
Раздался второй щелчок. Женщина дернулась.
Мужчина усмехнулся и спустил курок в третий раз.
Грохнул выстрел, и по женской груди потекла кровь. Медленно, будто в танце, женщина осела на землю на краю ямы. Она подняла свои глаза на мужчину в униформе и прошептала: «Дитер».
Мужчина, не прекращая ухмыляться, ударил ее ногой в лицо. Женщина скатилась в яму, и мужчина приказал солдатам достать ее из кучи тел и положить труп в его автомобиль. «Из нее получится отличная куртка», - добавил он.
Затем он повернулся к мальчику, сидящему в грязи, и выстрелил. Мальчик скатился в яму. Последним, что он слышал, был звук уезжающего служебного автомобиля. Затем его поглотила тьма.
Полная луна сквозь прорехи в тумане была похожа на обнаженный череп. Туман заполнил улицы Сан-Франциско, проникнув в каждый переулок и окружив обезлюдевшие здания. Клаус Херст вышел на улицу и глубоко вдохнул сырой ночной воздух.
Клаус был доволен тем, как прошло второе вече. С тех пор, как он прибыл в Сан-Франциско из Южной Америки, к его лагерю присоединились несколько новичков, желающих сражаться с Вирмом, который завладел городом. Один из новичков - дерзкий блондинчик по имени Дольф - решил оспорить его лидерство. Этот щенок заявил, что им нужен молодой и сильный ярл - пришлось выпустить ему кишки. Так Клаус, известный среди гару как Истребитель Овец, смог удержать свою власть.
Клаус услышал приближающийся звук быстрых шагов. Он обернулся, выхватив нож, готовый встретить друзей Дольфа, желающих отомстить.
- Спрячь нож, Истребитель. Это я.
Это был Аксель Хаамер, его лучший друг. Телосложением Аксель напоминал бочку с порохом, характером - тоже. Его тело и лицо были покрыты шрамами, полученными в битвах с Вирмом. У границы роста волос начинался неровный рубец, который шел вниз через глаз и щеку, заканчиваясь на подбородке. Сплющенный нос и выступающая нижняя челюсть делали Акселя в форме кринос похожим на свинью, из-за чего среди гару он носил прозвище Кабан-Секач.
Клаус вернул оружие в ножны:
- Что случилось, Аксель?
- У меня новости от Юрги Метателя Топоров.
- Какие?
- Плохие.
У Клауса внутри похолодело:
- Отец?
Аксель кивнул:
- Кто-то прострелил ему голову. Серебряной пулей. Он умер мгновенно.
В ярости Клаус ударил кулаком в дверь ломбарда. Дверь треснула, несколько щепок вонзились в пальцы - он этого даже не заметил.
- Отец заслужил другую смерть - он должен был умереть в бою, как подобает воину. Вирм поплатится за это. Я возглавлю Мечей, и мы нападем на ближайшую яму. В небе луна моди, под ней хорошо умирать.
- Вот еще что, - сказал Аксель, извлекая из ножен причудливо выглядящий нож. - Там был свидетель, деревенский парень. Он охотился в лесу и видел твоего отца вместе с каким-то человеком.
- Он разглядел его?
Аксель кивнул, а его черты стали медленно меняться. Его голос стал похож на рык:
- Есть еще кое-что.
- О чем ты?
Раздался громкий треск, и лицо Клауса забрызгало кровью. Его друг привалился к стене, сползая вниз, в его груди зияла дыра. Клаус бросился ничком на землю, принюхиваясь к ночному воздуху.
Кашляя кровью, Аксель произнес:
- Парень сказал... ю... де...
Раздался еще один выстрел, и голова Акселя разлетелась, забрызгав стену кровью, мозгом и осколками кости. Труп рухнул на тротуар.
Клаус попытался высмотреть стрелка, но ему мешал туман. Он зарычал от досады: как снайпер мог видеть в таком тумане, если он, гару, этого не мог?
Впрочем, это не имело значения. Кто бы ни осмелился стрелять в Потомка Фенрира, он мог находиться только в пустом здании через улицу. Превратившись в серого волка, Клаус помчался туда, двигаясь зигзагом, чтобы в него было сложнее попасть. Ему удалось спрятаться под бетонным козырьком. Каменная гаргулья на карнизе смотрела на него безжизненными глазами.
Проникнув в здание через разбитое окно, Клаус огляделся. Внутри здания все было черным и синим, утопая в тенях. Опрокинутые столы и стулья оплетены паутиной. Потолок был покрыт плиткой, которой почти не осталось из-за землетрясения в прошлую пятницу. В воздухе пахло угрозой.
А еще пахло пылью, плесенью и смертью. В одной из комнат Клаус обнаружил останки человека в черном костюме и галстуке с ноутбуком, на котором была наклейка Penco Real Estate. Голову человека размозжила тяжелая бронзовая статуя, которая упала во время землетрясения. Труп обглодали крысы.
И тут Клаус услышал то, что заставило его уши встать торчком. На втором этаже он услышал шаги. Тихие шаги. Шаги охотника.
«Сейчас мы посмотрим, кто тут охотник», - думал Клаус, взлетев вверх по лестнице и выбив дверь. Из пасти капала слюна, а кровь кипела, но внезапно он учуял запах, который заставил его остановиться. Это был запах его отца!
Как это возможно? Метатель Топоров сказал Акселю, что отец мертв, и ярл не стал бы шутить такими вещами. Как он может быть жив?
Клаусу пришла в голову мысль о том, что отец мог сымитировать свою смерть, чтобы получить преимущество над своими врагами, но сразу же отверг эту идею. Такие планы - для Теневых владык, а не Потомков Фенрира. Отец всегда встречал врагов лицом к лицу, сражаясь клыками и когтями.
Он услышал щелчок и обернулся, ожидая увидеть отца. Однако в дверном проеме появилось странное существо, подобных которому Клаус раньше не видел.
Существо было двуногим и было размером с Клауса, который в форме человека имел рост 193 см и вес 118 кг. Голова существа была головой насекомого с огромными зелеными глазами и маленькими усиками. То был мутант, гибрид человека и насекомого - несомненно тварь Вирма. Мутант приставил к стене крупнокалиберную винтовку и выхватил странного вида пистолет из кобуры на поясе.
Существо пахло отцом, и причина этого была проста: на плечах мутант носил серую волчью шкуру с пятном белого цвета на голове.
Он освежевал его отца! Так вот о чем хотел сказать Аксель перед тем, как его убили!
- Привет, Клаус, - сказал мутант. Пистолет выстрелил со странным шипением, будто проколотая шина.
Клаус попытался увернуться, но было поздно. Игла с транквилизатором царапнула его правое плечо и полетела дальше, вонзившись в стену. Вещество подействовало быстро - правая лапа Клауса подломилась, и он скатился с лестницы. Внизу он смог подняться на три лапы - четвертая была бесполезна.
- Спокойнее, Клаус, - сказал мутант, стоя на лестнице и вновь наводя на него пистолет. - Нам надо кое-что обсудить.
Клаус взревел, едва не поддавшись ярости. Однако он не прыгнул, а наоборот - припал к полу. Игла пролетела выше, взъерошив его шерсть. На трех лапах он выпрыгнул в окно и побежал, обернувшись лишь однажды и увидев, что мутант идет за ним. Это Клаусу и было нужно.
Выбив очередное окно, он оказался в большой комнате. Здесь было тихо - лишь капала вода из поврежденного водопровода. Вдоль одной из стен располагались столы, уставленные пыльными мониторами и клавиатурами. Это был офис, разделенный на «кубики», но перегородки упали из-за землетрясения. Здесь было много мусора, и это было идеально для ловушки. Клаус нашел удобную позицию и принялся ждать, когда покажется мутант.
Его невероятные регенеративные способности уже начали бороться с ядом. Нервы в его лапе оживали, и скоро он сможет атаковать в полную силу. Волчья морда оскалилась в улыбке.
И тут он услышал звук шагов по напольному ковру. Мутант стоял всего в пяти метрах от него. Клаус бесшумно обошел его со спины и зарычал лишь тогда, когда уже прыгнул.
Существо обернулось и выстрелило. Игла чиркнула о клыки Клауса, но не вонзилась в плоть. Оборотень ударил мутанта передними лапами, а его челюсти сомкнулись на лице существа. Пистолет упал на пол и закатился под стол.
Кожа мутанта была горькой. Клаус выплюнул откушенное лицо и увидел зеленые пластмассовые линзы, металлические детали, кожаные ремни, микросхемы. Что это, черт побери?
Его мысли прервал звук извлечения оружия из ножен. Он уловил отблеск серебряного фетишного клинка. Этот ублюдок не только освежевал его отца, но и забрал его священный клейв!
Существо, которое теперь выглядело как мужчина возраста Клауса, рассекло клейвом воздух. Что-то в лице мужчины показалось Клаусу знакомым.
- Ну что ты натворил, Клаус? - произнес мужчина, отходя назад, чтобы поднять пистолет. - Оставил старика Макса без прибора ночного видения.
Клаус прекратил попытки вспомнить, где же он видел этого мужчину. Он позволил ярости овладеть собой, чтобы отомстить за обесчещенного отца.
Пусть этот человек познает делирий перед тем, как умрет.
Серая шкура лопнула, когда тело под ней начало расти. Скелет гару увеличивался в размере, кости ломались и снова срастались, наполняя комнату тошнотворными звуками. Пальцы на передних лапах удлинились, на них появились бритвенно острые когти. Волчьи челюсти стали короче, зубы на них стали похожи на кинжалы. Клаус встал во весь свой рост и глубоко вдохнул. Его переполняла ярость.
Красные глаза Клауса уставились на человека, назвавшего себя Максом. Однако Макс не выказывал никакого страха - лишь улыбнулся, когда нашарил пистолет под столом.
До Клауса дошло, что он ошибся. Макс был не просто человеком - он был кинфолком, и делирий на него не действовал. Надо было действовать, пока он не достал пистолет. Клаус прыгнул, выставив вперед когти.
Макс не успел поднять пистолет. В последний момент он откатился в сторону, взмахнув серебряным клейвом.
Клаус приземлился на стол, который от этого развалился. Ахиллово сухожилие на его левой ноге было рассечено. Оборотень издал яростный вой, от которого задрожали оставшиеся оконные стекла.
- Я знал, что так и будет, - сказал Макс, перебрасывая клейв из руки в руку. - Потому и использовал транквилизатор.
Клаус зарычал и кинулся на врага, но раненая нога не слушалась и он споткнулся. В падении он зацепил Макса когтями, оставив четыре кровоточащие царапины на груди и сорвав с шеи кулон. Шестиконечную звезду.
- Jude, - произнес Клаус, выплюнув это немецкое слово с отвращением, и швырнул кулон в лицо врагу.
- Да, - подтвердил Макс. - Я еврей.
Клаус смотрел на него и никак не мог узнать. Впрочем, это подождет. О прошлом врага лучше выяснять после того, как он убит.
- Ты умрешь за то, что сделал с моим отцом, - с трудом произнес Клаус, в форме кринос говорить было нелегко. - Ты вероломно убил великого Потомка Фенрира.
- Великого? - рассмеялся Макс. - Он убивал женщин, детей и беззащитных.
Клаус зарычал:
- Хватит болтать. Время умирать, жид.
- Я так не думаю, - сказал Макс, достав какой-то маленький округлый предмет. Это была газовая граната. Макс выдернул чеку и швырнул гранату под ноги Клаусу.
С шипением пошел зеленый дым, и Клаусу почувствовал внезапный приступ веселья. Он раньше уже сталкивался с этим газом, когда за ним гонялся охотник. Зажав лапой рот, он бросился на человека. Совместный вес их тел выбил остекление веранды, и они оба оказались на улице в куче осколков. Клейв покатился по асфальту и остановился на краю канализационного колодца.
Клаус поднялся на ноги и жадно глотал свежий воздух, чтобы освободить свой мозг от воздействия газа. Макс перекатился, встал, увидел клейв и бросился к оружию.
Клаус увидел сперва Макса, потом клейв. Он должен был остановить человека и не дать ему вновь завладеть оружием, но от газа у него потемнело в глазах. Он тер виски, тер глаза, моргал - и зрение вернулось как раз в тот момент, когда Макс с клейвом скрылся в переулке.
Клаус зарычал, потом завыл. Как только ему полегчает, он перевяжет ногу и продолжит охоту. Но теперь он будет охотником, а не жертвой.
Макс Фейнгольд бросился в переулок. Он проклинал себя за то, что потерял пистолет и потратил единственную газовую гранату, что ему удалось купить. Теперь ему придется убивать Клауса клейвом, но в свои 49 лет - даже с учетом умения и опыта - он не мог сражаться с оборотнями в ближнем бою. Клаус всего-то сбил его своей тушей, но от этого болели все кости. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.
Клаус назвал его jude. Это слово воскресило в его памяти события прошлого - то, о чем он все эти годы пытался забыть. Но теперь они поднялись из глубин памяти и неумолимо врезались в сознание. Запах разложения, настолько сильный, что резал глаза. Стоны, которые не прекращались даже тогда, когда людей зарыли, - хор умирающих, музыка проклятых. Звуки расстрела, звуки падающих в яму тел. Улыбки на высокомерных лицах палачей.
Шаркающие звуки вернули Макса к реальности. Сжав клейв в руке и пригнувшись, он прополз между двух мусорных баков и обнаружил престарелого гару, который мордой своей напоминал больше шакала, чем волка. Участки шерсти на его облезлой розовой шкуре кишели блохами. Он пристраивал латунную лампу на вершину огромной кучи мусора. В этой куче были тумбочка под телевизор, алюминиевая бейсбольная бита, самая разная бижутерия, статуэтка Лона Чейни в роли Человека-волка и прочая дребедень, которая для Костегрызов являлась сокровищами.
Макс подкрался ближе.
Костегрыз втянул ноздрями воздух. Один раз, другой, третий - будто пытаясь заставить свое обоняние вновь заработать. Учуяв запах, он обернулся и встретился взглядом с Максом Фейнгольдом.
- Ты меня насмерть напугал, - сказал он со скрипучим неприятным акцентом. - Только не говори мне, что Такожор нанял тебя, чтобы похитить мои сокровища. Я стар, но не советую тебе, обязьянка, нарываться на меня - а иначе я вырву твое сердце и ты будешь умирать, глядя на него.
- Мне не нужны твои сокровища.
- А зачем тебе тогда такой свинокол?
Макс посмотрел на клейв в своей руке и опустил его вниз:
- Мне не нужны проблемы. Своих хватает.
Свиноглазый схватил Макса за руку и поднял ее так, чтобы рассмотреть клинок.
- Ого! - глаза Костегрыза расширились от удивления. - Это же, мать его, клейв!
Свиноглазый облизал губы и почесал подбородок обломанным ногтем:
- Где ты его взял?
- Слушай, я пойду.
- С этой штукой я стану главным в стае, - свиноглазый говорил уже не с Максом, а с самим собой. Макс почувствовал, как он сжал его руку.
- Да-да, главным в стае.
Раздался рев. Когти Костегрыза царапнули горло Макса, а голова отлетела и шмякнулась о стену. Обезглавленный труп свиноглазого упал к ногам Макса, возвращаясь к человеческому облику. На стене осталось кровавое пятно.
Взгляд Макса встретился со злобными глазами Клауса Херста, Истребителя Овец. С когтей оборотня капала кровь Костегрыза, чью голову он только что оторвал.
- Время умирать, жид, - сказал Клаус, нацелив свои когти в живот Макса, который успел заслониться трупом Костегрыза. Пока Клаус стряхивал меняющееся тело с когтей, человек постарался отойти на максимальное расстояние от оборотня.
Лапа Клауса с влажным звуком вышла из внутренностей трупа. Безголовое тело отлетело и ударило в дверь. Дверь открылась, оттуда выглянула женщина, ахнула и попятилась обратно в свою квартиру.
- Не оттягивай неизбежное, - сказал Клаус, с трудом выговаривая слова человеческого языка.
- Но тебе ведь только этого и надо. Тебе ведь нужен противник послабее.
Клаус рассмеялся, издал утробный рык и принял человеческий облик. Он оскалился и вытянул нож из ножен:
- Ты обесчестил моего отца. Теперь я вскрою твою глотку.
Макс тряхнул головой:
- Свою честь он утратил 50 лет назад, когда управлял концлагерями.
Клаусу все сразу стало ясно. Оказывается, причина была в Холокосте. Отец предпочитал называть это возвращением к Владычеству и отбраковкой. Он и прочие Мечи Хеймдалля стали членами нацистской партии. Среди нацистов были старшие офицеры немецкой армии - кинфолки, уважавшие гару. Отец с легкостью внушил им идею об уничтожении низших рас, ставших козлами отпущения, на которых нацисты переложили вину за государственные проблемы.
- Мечи отбраковали миллионы тех, кто мог осквернить совершенство Потомков Фенрира, - ухмыльнулся Клаус. - И никто из гару ничего не заподозрил.
- Миллионы невиновных!
- Они не были невиновны. Порча Вирма укоренилась в них. Жиды одержимы деньгами и несут разрушение. Отец спасал Гайю от Вирма.
- Ты ближе к Вирму, чем кто-либо из людей. Его порча - в тебе. Твоя ненависть служит его планам.
- Мы презираем Йормунганда. Многие из Мечей пали в боях с Вирмом. Но сегодня умрешь ты!
Клаус сделал выпад ножом. Макс отпарировал и сделал шаг назад.
- Ты помнишь, когда вы с отцом покинули лагерь? - спросил Макс.
Клаус прищурил один глаз:
- Лагерь? Я тогда был еще щенком...
Макс перебил его:
- А я помню. Он в тот день застрелил женщину.
- Отец выполнял свой долг.
- Женщину с темными волосами и глазами, полными любви. Помнишь ее? Он выстрелил ей в грудь и ногой спихнул ее в яму.
- Я видел смерть многих людей. Стадо нуждается в выбраковке.
- Красивую добрую женщину, - на глазах Макса появились слезы. - Он приказал вытащить ее из той общей могилы. Сказал, что сделает из ее кожи куртку.
Зубы Макса оскалились, когда он вспомнил лицо Дитера Херста. Вспомнил, как офицер обнимал своего сына, пока застреленная женщина истекала кровью. Гнев исцелил боль в костях, а мышцы Макса обрели крепость стали. Он сжал клейв, готовясь нанести удар.
- Затем он застрелил ее сына, и мальчик упал в яму с мертвецами, с гниющими трупами.
- Это был твой друг, - решил Клаус. - Еще один жид. Им пришлось умереть ради Гайи. Низшие расы должны быть истреблены.
- Тогда зарежь себя своим же ножом.
- Ты смеешь обвинять меня в принадлежности к низшей расе? Я Клаус Херст, Истребитель Овец, сын Дитера Херста, Человекоубийцы, моди Потомков Фенрира. Я самый чистокровный из гару.
- Ты знал свою мать?
- Она умерла при родах.
- Тебе это сказал Дитер Человекоубийца, великий моди и славный гару?
- Я видел ее фотографию, он мне показал. Славная немецкая женщина.
Макс рассмеялся:
- Показал?
- Да, - ответил Клаус. - Мне надоела эта болтовня. Мой отец убил твоего друга и его мать, а ты пришел мстить. Очень банально.
- Я - ее сын.
- Значит, ты пришел мстить за свою семью. Честно говоря, мне их не жалко.
- Ты не понял. Я - тот мальчик, которого он застрелил. Американские солдаты вытащили меня из той ямы.
- То есть ты убил моего отца, чтобы отомстить за свою мать, а теперь решил убить и меня?
- Он сделал куртку из моей матери, а я сделал то же самое с ним. У меня ушло несколько десятилетий, чтобы найти его в аргентинской нацистской деревушке, где правили Потомки Фенрира. Я рассказал ему, кто я такой, затем пустил ему серебряную пулю в голову и освежевал труп. Мне кажется, его шкура мне идет.
Клаус прикусил губу, чтобы не поддаться ярости и не перейти в кринос. Ему хотелось убить человека на его условиях.
- Ты не узнаешь меня, Клаус? - сказал Макс, шагнув в круг света от уличного фонаря. - Присмотрись.
Теперь у Клауса была возможность рассмотреть человека подробнее. Голубые глаза, прямой нос, волевой подбородок - все это выглядело знакомо. Но откуда?
Момент узнавания ошарашил его, как удар фомора. Этот Макс был похож на него, на Клауса!
- Как видишь, шкура Дитера Херста действительно мне идет. Он был моим отцом - и твоим отцом. Мы братья, Клаус. Разнояйцевые близнецы. Застреленная еврейка была нашей матерью. В твоих жилах течет еврейская кровь.
Клаус был потрясен:
- Отец не мог...
- Он смог. Мама была красавицей. Когда она попала в лагерь, его как раз посетил Дитер. Он увидел ее и приказал, чтобы ее доставили к нему. Утолив свою похоть, он вновь вернул ее в число заключенных.
- Но я видел фотографии!
- Обман.
У Клауса голова шла кругом, а Макс продолжал:
- Когда мы родились, мама защищала нас. Она отдавалась охранникам, и нас не трогали. Так продолжалось три года, а потом Дитер Херст вернулся. Война подходила к концу, и он решил перебить всех заключенных, но оказалось, что ты - гару.
- Я тебе не верю, - выдавил из себя Клаус.
- Он решил оставить тебя в живых и хранить твое происхождение в секрете. Он застрелил маму и меня, чтобы мы ничего не рассказали. Этот ублюдок застрелил твою мать и твоего брата, чтобы сберечь свою честь в рядах Мечей Хеймдалля! Если бы кто-то из Мечей узнал о том, что ты еврей, они бы разорвали вас обоих.
- Я ярл! Они бы не усомнились в моем происхождении, - Клаус пытался говорить уверенно, но в его словах не было прежнего веса.
Макс проигнорировал его слова и продолжил:
- Один из жителей деревни подслушал нас с Дитером и узнал твой секрет. Должно быть, он рассказал кому-то из Мечей. Твой свинорылый друг был готов напасть на тебя, когда я его пристрелил.
Клаус вспомнил последние слова Акселя: «Парень сказал... ю... де...». Юде! Jude - еврей по-немецки. Он обвинил его в принадлежности к евреям!
Макс заглянул ему в глаза:
- Мы братья. И мы евреи по матери.
- Нет, - прошептал Клаус.
- Das ist richtig, Klaus, - раздался у них за спиной гортанный голос.
Обернувшись, они увидели, что переулок перегородили трое. Один из них вышел на свет, и Клаус узнал Юрги Метателя Топоров, ярла аргентинских Мечей Хеймдалля - лагеря, который основал отец. Остальные двое были из сан-францисских Мечей, которыми руководил Клаус: его правая рука - Конрад Вайсс, высокий тощий гару и любитель коллекционировать отрезанные уши, и Толстый Ларс Громкий Вой, чей длинный нос был похож на морковку, воткнутую посреди лица. В руке у Ларса была дубинка с торчащими из нее гвоздями.
- Ты умрешь, - сказал Юрги по-английски, затем вновь перешел на немецкий. - Und das Jude.
- Этот жид врет, - заявил Клаус, указав пальцем на Макса. - Он пытается опорочить меня и моего отца, потому что его мать умерла в концлагере.
- Не врет, - огрызнулся Конрад. - Твой отец подтвердил это. Есть парень, который это слышал.
У Клауса голова шла кругом. Неужели это правда? Все эти годы он был уважаемым ярлом, но из-за еврейской крови в одночасье превратился в ненавистного врага. Если бы правда не вскрылась, он до конца дней своих славился бы как могучий воин, а после смерти о нем слагали бы легенды. Но его мать оказалась еврейкой, и теперь все изменилось.
Все годы служения Мечам Хеймдалля пошли прахом. В глазах соратников он теперь принадлежал к низшей расе, и ему надлежало умереть, чтобы сделать Гайю чище. Но он ведь не был в ответе за свое прошлое!
И ведь на этом строилась вся идеология Мечей Хеймдалля. Они верили, что расовое смешивание ведет к порче Вирма. И вот теперь Клаус узнал о своем истинном происхождении. Он жил как пламенный воитель, сражался с фоморами и Танцорами Черной спирали, праздновал с соратниками и никогда не был близок к Вирму несмотря на еврейскую кровь.
От порчи Йормунганда его защищала храбрость, а не чистота крови. Заповеди Мечей Хеймдалля оказались ложью.
Конрад прервал ход его мыслей:
- Подумать, только: наш ярл оказался сраным жидом. Аж тошнит.
Глаза Клауса сверкнули красным, его плоть начала меняться, а кости затрещали. Перед превращением он успел произнести:
- Я вырву твои кишки, и тебе станет легче.
Трое Мечей еще только начали переходить в форму кринос, а Клаус уже бросился на них. Первым ударом он вырвал горло Конрада, в воздух ударил фонтан крови. Вторым ударом он вырвал руку Конрада из плеча, и тот упал, крича от боли.
Внезапно могучие руки схватили Клауса со спины, прижав его лапы к бокам. Клаус попытался вырваться, но его сил было недостаточно, чтобы превозмочь захват Юрги - могучего воина и старого ярла Потомков Фенрира.
- Убей его! - взревел Юрги.
Толстый Ларс прицелился дубинкой в голову Клауса, но вдруг взвыл от боли и схватился за свой затылок. Клаус увидел Макса и клейв, который он вонзил в череп оборотня. Но тут мохнатая туша закрыла Клаусу обзор - оказывается, Конрад был еще жив.
Клаус оттолкнулся обеими ногами и впечатал Юрги спиной в стену. Хватка оборотня на секунду ослабла. Запрокинув голову, Клаус ударил Юрги затылком в морду, затем бросил его через плечо.
Конрад сидел верхом на Максе, заливая его своей кровью и готовясь ударить оставшейся лапой. Клаус одним движением выдернул клейв из черепа Толстого Ларса, перекатился и метнул клинок.
Клейв вонзился Конраду в бок. Оборотень взвыл от боли и ударил Макса когтями в голову, вспоров щеку и обнажив зубы. Макс попытался ухватиться за рукоять клейва, торчащую из бока оборотня, но его пальцы были скользкими от крови. Тогда Конрад сам выдернул из себя клейв и вонзил его в грудь Макса.
- Нет! - взревел Клаус. Он бросился на Конрада и пнул его в голову с такой силой, что затылок оборотня коснулся его спины. Конрад обмяк, словно тряпичная кукла, клейв со звоном упал на асфальт.
Раздался рев. Клаус обернулся, и когти Юрги вонзились в его грудь. Юрги ударил еще раз. И еще раз. И еще. Воздух стал красным.
Клаус попытался ударить в ответ, но Юрги вспорол ему живот. Хлынула кровь, Клаус лишился сил.
Макс, жизнь которого вытекала из раны в груди, увидел, как его брат упал на колени.
- Время умирать, Клаус, - сказал Юрги с улыбкой. С той же улыбкой, с которой Дитер Херст убивал евреев. С высокомерной улыбкой, которая навсегда врезалась в память Макса.
Клаус услышал яростный крик и краем глаза увидел блеск металла. Юрги коротко рыкнул, будто подавился. Из его груди торчал клейв, который вонзился точно в сердце.
Юрги накренился вперед и упал. Клейв вошел в его тело по самую рукоять. Юрги вновь рыкнул и замер.
Макс, истративший остатки сил на этот бросок, распластался на асфальте. Клаус на подкашивающихся ногах подполз к брату, заглянул в его голубые глаза и увидел там пустоту.
Ни предсмертного прощания, ни воссоединения семьи - лишь молчание и пустота.
Клаус услышал журчащий звук - это текла кровь из его ран. Вокруг него расплывалась багряная лужа, его кровь смешивалась с кровью Макса. Клаус окунул туда свою ладонь.
Другую ладонь он окунул в кровь Юрги Метателя Топоров, чистокровного Потомка Фенрира. Затем Клаус поднялся на ноги и подставил обе ладони под свет, разглядывая кровь.
Никакой разницы.
Великая Отечественная война, как известно, представляет собой решающий этап Второй мировой войны, которая потрясла как мир людей, так и Мир тьмы. Неудивительно, что события Второй мировой нашли отражение в книгах по многим линейкам Мира тьмы.
Когда речь заходит о вампирах, обычно вспоминают «Зимнего демона» (Winter Fiend) - вступление к ревайзнутому кланбуку цимисхов. Этот рассказ, посвященный немецким танкистам, увязшим в снегах при попытке сбежать от советских войск, просто великолепен и рекомендуется всем, кто интересуется художественной частью Мира тьмы.
Ну а у нас сегодня оборотни, и я хочу представить вам перевод рассказа «Овца в волчьей шкуре» (A Sheep in Wolf's Clothing) Винсента Кортни. Он не совсем про войну, но близко. Всяко рекомендую к прочтению.
12 апреля 1943 г.
Мужчина в серой униформе ласково усадил светловолосого мальчика на капот своего служебного автомобиля. Еще один мальчик сидел в грязи, а его мать, раздетая догола, стояла рядом и ожидала своей участи. Мужчина, ухмыляясь, расстегнул кобуру и достал «люгер». Он навел пистолет на женщину и спустил курок. Раздался щелчок, женщина побледнела и принялась шепотом молиться.
Раздался второй щелчок. Женщина дернулась.
Мужчина усмехнулся и спустил курок в третий раз.
Грохнул выстрел, и по женской груди потекла кровь. Медленно, будто в танце, женщина осела на землю на краю ямы. Она подняла свои глаза на мужчину в униформе и прошептала: «Дитер».
Мужчина, не прекращая ухмыляться, ударил ее ногой в лицо. Женщина скатилась в яму, и мужчина приказал солдатам достать ее из кучи тел и положить труп в его автомобиль. «Из нее получится отличная куртка», - добавил он.
Затем он повернулся к мальчику, сидящему в грязи, и выстрелил. Мальчик скатился в яму. Последним, что он слышал, был звук уезжающего служебного автомобиля. Затем его поглотила тьма.
* * *
31 октября 1994 г.Полная луна сквозь прорехи в тумане была похожа на обнаженный череп. Туман заполнил улицы Сан-Франциско, проникнув в каждый переулок и окружив обезлюдевшие здания. Клаус Херст вышел на улицу и глубоко вдохнул сырой ночной воздух.
Клаус был доволен тем, как прошло второе вече. С тех пор, как он прибыл в Сан-Франциско из Южной Америки, к его лагерю присоединились несколько новичков, желающих сражаться с Вирмом, который завладел городом. Один из новичков - дерзкий блондинчик по имени Дольф - решил оспорить его лидерство. Этот щенок заявил, что им нужен молодой и сильный ярл - пришлось выпустить ему кишки. Так Клаус, известный среди гару как Истребитель Овец, смог удержать свою власть.
Клаус услышал приближающийся звук быстрых шагов. Он обернулся, выхватив нож, готовый встретить друзей Дольфа, желающих отомстить.
- Спрячь нож, Истребитель. Это я.
Это был Аксель Хаамер, его лучший друг. Телосложением Аксель напоминал бочку с порохом, характером - тоже. Его тело и лицо были покрыты шрамами, полученными в битвах с Вирмом. У границы роста волос начинался неровный рубец, который шел вниз через глаз и щеку, заканчиваясь на подбородке. Сплющенный нос и выступающая нижняя челюсть делали Акселя в форме кринос похожим на свинью, из-за чего среди гару он носил прозвище Кабан-Секач.
Клаус вернул оружие в ножны:
- Что случилось, Аксель?
- У меня новости от Юрги Метателя Топоров.
- Какие?
- Плохие.
У Клауса внутри похолодело:
- Отец?
Аксель кивнул:
- Кто-то прострелил ему голову. Серебряной пулей. Он умер мгновенно.
В ярости Клаус ударил кулаком в дверь ломбарда. Дверь треснула, несколько щепок вонзились в пальцы - он этого даже не заметил.
- Отец заслужил другую смерть - он должен был умереть в бою, как подобает воину. Вирм поплатится за это. Я возглавлю Мечей, и мы нападем на ближайшую яму. В небе луна моди, под ней хорошо умирать.
- Вот еще что, - сказал Аксель, извлекая из ножен причудливо выглядящий нож. - Там был свидетель, деревенский парень. Он охотился в лесу и видел твоего отца вместе с каким-то человеком.
- Он разглядел его?
Аксель кивнул, а его черты стали медленно меняться. Его голос стал похож на рык:
- Есть еще кое-что.
- О чем ты?
Раздался громкий треск, и лицо Клауса забрызгало кровью. Его друг привалился к стене, сползая вниз, в его груди зияла дыра. Клаус бросился ничком на землю, принюхиваясь к ночному воздуху.
Кашляя кровью, Аксель произнес:
- Парень сказал... ю... де...
Раздался еще один выстрел, и голова Акселя разлетелась, забрызгав стену кровью, мозгом и осколками кости. Труп рухнул на тротуар.
Клаус попытался высмотреть стрелка, но ему мешал туман. Он зарычал от досады: как снайпер мог видеть в таком тумане, если он, гару, этого не мог?
Впрочем, это не имело значения. Кто бы ни осмелился стрелять в Потомка Фенрира, он мог находиться только в пустом здании через улицу. Превратившись в серого волка, Клаус помчался туда, двигаясь зигзагом, чтобы в него было сложнее попасть. Ему удалось спрятаться под бетонным козырьком. Каменная гаргулья на карнизе смотрела на него безжизненными глазами.
Проникнув в здание через разбитое окно, Клаус огляделся. Внутри здания все было черным и синим, утопая в тенях. Опрокинутые столы и стулья оплетены паутиной. Потолок был покрыт плиткой, которой почти не осталось из-за землетрясения в прошлую пятницу. В воздухе пахло угрозой.
А еще пахло пылью, плесенью и смертью. В одной из комнат Клаус обнаружил останки человека в черном костюме и галстуке с ноутбуком, на котором была наклейка Penco Real Estate. Голову человека размозжила тяжелая бронзовая статуя, которая упала во время землетрясения. Труп обглодали крысы.
И тут Клаус услышал то, что заставило его уши встать торчком. На втором этаже он услышал шаги. Тихие шаги. Шаги охотника.
«Сейчас мы посмотрим, кто тут охотник», - думал Клаус, взлетев вверх по лестнице и выбив дверь. Из пасти капала слюна, а кровь кипела, но внезапно он учуял запах, который заставил его остановиться. Это был запах его отца!
Как это возможно? Метатель Топоров сказал Акселю, что отец мертв, и ярл не стал бы шутить такими вещами. Как он может быть жив?
Клаусу пришла в голову мысль о том, что отец мог сымитировать свою смерть, чтобы получить преимущество над своими врагами, но сразу же отверг эту идею. Такие планы - для Теневых владык, а не Потомков Фенрира. Отец всегда встречал врагов лицом к лицу, сражаясь клыками и когтями.
Он услышал щелчок и обернулся, ожидая увидеть отца. Однако в дверном проеме появилось странное существо, подобных которому Клаус раньше не видел.
Существо было двуногим и было размером с Клауса, который в форме человека имел рост 193 см и вес 118 кг. Голова существа была головой насекомого с огромными зелеными глазами и маленькими усиками. То был мутант, гибрид человека и насекомого - несомненно тварь Вирма. Мутант приставил к стене крупнокалиберную винтовку и выхватил странного вида пистолет из кобуры на поясе.
Существо пахло отцом, и причина этого была проста: на плечах мутант носил серую волчью шкуру с пятном белого цвета на голове.
Он освежевал его отца! Так вот о чем хотел сказать Аксель перед тем, как его убили!
- Привет, Клаус, - сказал мутант. Пистолет выстрелил со странным шипением, будто проколотая шина.
Клаус попытался увернуться, но было поздно. Игла с транквилизатором царапнула его правое плечо и полетела дальше, вонзившись в стену. Вещество подействовало быстро - правая лапа Клауса подломилась, и он скатился с лестницы. Внизу он смог подняться на три лапы - четвертая была бесполезна.
- Спокойнее, Клаус, - сказал мутант, стоя на лестнице и вновь наводя на него пистолет. - Нам надо кое-что обсудить.
Клаус взревел, едва не поддавшись ярости. Однако он не прыгнул, а наоборот - припал к полу. Игла пролетела выше, взъерошив его шерсть. На трех лапах он выпрыгнул в окно и побежал, обернувшись лишь однажды и увидев, что мутант идет за ним. Это Клаусу и было нужно.
Выбив очередное окно, он оказался в большой комнате. Здесь было тихо - лишь капала вода из поврежденного водопровода. Вдоль одной из стен располагались столы, уставленные пыльными мониторами и клавиатурами. Это был офис, разделенный на «кубики», но перегородки упали из-за землетрясения. Здесь было много мусора, и это было идеально для ловушки. Клаус нашел удобную позицию и принялся ждать, когда покажется мутант.
Его невероятные регенеративные способности уже начали бороться с ядом. Нервы в его лапе оживали, и скоро он сможет атаковать в полную силу. Волчья морда оскалилась в улыбке.
И тут он услышал звук шагов по напольному ковру. Мутант стоял всего в пяти метрах от него. Клаус бесшумно обошел его со спины и зарычал лишь тогда, когда уже прыгнул.
Существо обернулось и выстрелило. Игла чиркнула о клыки Клауса, но не вонзилась в плоть. Оборотень ударил мутанта передними лапами, а его челюсти сомкнулись на лице существа. Пистолет упал на пол и закатился под стол.
Кожа мутанта была горькой. Клаус выплюнул откушенное лицо и увидел зеленые пластмассовые линзы, металлические детали, кожаные ремни, микросхемы. Что это, черт побери?
Его мысли прервал звук извлечения оружия из ножен. Он уловил отблеск серебряного фетишного клинка. Этот ублюдок не только освежевал его отца, но и забрал его священный клейв!
Существо, которое теперь выглядело как мужчина возраста Клауса, рассекло клейвом воздух. Что-то в лице мужчины показалось Клаусу знакомым.
- Ну что ты натворил, Клаус? - произнес мужчина, отходя назад, чтобы поднять пистолет. - Оставил старика Макса без прибора ночного видения.
Клаус прекратил попытки вспомнить, где же он видел этого мужчину. Он позволил ярости овладеть собой, чтобы отомстить за обесчещенного отца.
Пусть этот человек познает делирий перед тем, как умрет.
Серая шкура лопнула, когда тело под ней начало расти. Скелет гару увеличивался в размере, кости ломались и снова срастались, наполняя комнату тошнотворными звуками. Пальцы на передних лапах удлинились, на них появились бритвенно острые когти. Волчьи челюсти стали короче, зубы на них стали похожи на кинжалы. Клаус встал во весь свой рост и глубоко вдохнул. Его переполняла ярость.
Красные глаза Клауса уставились на человека, назвавшего себя Максом. Однако Макс не выказывал никакого страха - лишь улыбнулся, когда нашарил пистолет под столом.
До Клауса дошло, что он ошибся. Макс был не просто человеком - он был кинфолком, и делирий на него не действовал. Надо было действовать, пока он не достал пистолет. Клаус прыгнул, выставив вперед когти.
Макс не успел поднять пистолет. В последний момент он откатился в сторону, взмахнув серебряным клейвом.
Клаус приземлился на стол, который от этого развалился. Ахиллово сухожилие на его левой ноге было рассечено. Оборотень издал яростный вой, от которого задрожали оставшиеся оконные стекла.
- Я знал, что так и будет, - сказал Макс, перебрасывая клейв из руки в руку. - Потому и использовал транквилизатор.
Клаус зарычал и кинулся на врага, но раненая нога не слушалась и он споткнулся. В падении он зацепил Макса когтями, оставив четыре кровоточащие царапины на груди и сорвав с шеи кулон. Шестиконечную звезду.
- Jude, - произнес Клаус, выплюнув это немецкое слово с отвращением, и швырнул кулон в лицо врагу.
- Да, - подтвердил Макс. - Я еврей.
Клаус смотрел на него и никак не мог узнать. Впрочем, это подождет. О прошлом врага лучше выяснять после того, как он убит.
- Ты умрешь за то, что сделал с моим отцом, - с трудом произнес Клаус, в форме кринос говорить было нелегко. - Ты вероломно убил великого Потомка Фенрира.
- Великого? - рассмеялся Макс. - Он убивал женщин, детей и беззащитных.
Клаус зарычал:
- Хватит болтать. Время умирать, жид.
- Я так не думаю, - сказал Макс, достав какой-то маленький округлый предмет. Это была газовая граната. Макс выдернул чеку и швырнул гранату под ноги Клаусу.
С шипением пошел зеленый дым, и Клаусу почувствовал внезапный приступ веселья. Он раньше уже сталкивался с этим газом, когда за ним гонялся охотник. Зажав лапой рот, он бросился на человека. Совместный вес их тел выбил остекление веранды, и они оба оказались на улице в куче осколков. Клейв покатился по асфальту и остановился на краю канализационного колодца.
Клаус поднялся на ноги и жадно глотал свежий воздух, чтобы освободить свой мозг от воздействия газа. Макс перекатился, встал, увидел клейв и бросился к оружию.
Клаус увидел сперва Макса, потом клейв. Он должен был остановить человека и не дать ему вновь завладеть оружием, но от газа у него потемнело в глазах. Он тер виски, тер глаза, моргал - и зрение вернулось как раз в тот момент, когда Макс с клейвом скрылся в переулке.
Клаус зарычал, потом завыл. Как только ему полегчает, он перевяжет ногу и продолжит охоту. Но теперь он будет охотником, а не жертвой.
* * *
Макс Фейнгольд бросился в переулок. Он проклинал себя за то, что потерял пистолет и потратил единственную газовую гранату, что ему удалось купить. Теперь ему придется убивать Клауса клейвом, но в свои 49 лет - даже с учетом умения и опыта - он не мог сражаться с оборотнями в ближнем бою. Клаус всего-то сбил его своей тушей, но от этого болели все кости. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.
Клаус назвал его jude. Это слово воскресило в его памяти события прошлого - то, о чем он все эти годы пытался забыть. Но теперь они поднялись из глубин памяти и неумолимо врезались в сознание. Запах разложения, настолько сильный, что резал глаза. Стоны, которые не прекращались даже тогда, когда людей зарыли, - хор умирающих, музыка проклятых. Звуки расстрела, звуки падающих в яму тел. Улыбки на высокомерных лицах палачей.
Шаркающие звуки вернули Макса к реальности. Сжав клейв в руке и пригнувшись, он прополз между двух мусорных баков и обнаружил престарелого гару, который мордой своей напоминал больше шакала, чем волка. Участки шерсти на его облезлой розовой шкуре кишели блохами. Он пристраивал латунную лампу на вершину огромной кучи мусора. В этой куче были тумбочка под телевизор, алюминиевая бейсбольная бита, самая разная бижутерия, статуэтка Лона Чейни в роли Человека-волка и прочая дребедень, которая для Костегрызов являлась сокровищами.
Макс подкрался ближе.
Костегрыз втянул ноздрями воздух. Один раз, другой, третий - будто пытаясь заставить свое обоняние вновь заработать. Учуяв запах, он обернулся и встретился взглядом с Максом Фейнгольдом.
- Ты меня насмерть напугал, - сказал он со скрипучим неприятным акцентом. - Только не говори мне, что Такожор нанял тебя, чтобы похитить мои сокровища. Я стар, но не советую тебе, обязьянка, нарываться на меня - а иначе я вырву твое сердце и ты будешь умирать, глядя на него.
- Мне не нужны твои сокровища.
- А зачем тебе тогда такой свинокол?
Макс посмотрел на клейв в своей руке и опустил его вниз:
- Мне не нужны проблемы. Своих хватает.
Свиноглазый схватил Макса за руку и поднял ее так, чтобы рассмотреть клинок.
- Ого! - глаза Костегрыза расширились от удивления. - Это же, мать его, клейв!
Свиноглазый облизал губы и почесал подбородок обломанным ногтем:
- Где ты его взял?
- Слушай, я пойду.
- С этой штукой я стану главным в стае, - свиноглазый говорил уже не с Максом, а с самим собой. Макс почувствовал, как он сжал его руку.
- Да-да, главным в стае.
Раздался рев. Когти Костегрыза царапнули горло Макса, а голова отлетела и шмякнулась о стену. Обезглавленный труп свиноглазого упал к ногам Макса, возвращаясь к человеческому облику. На стене осталось кровавое пятно.
Взгляд Макса встретился со злобными глазами Клауса Херста, Истребителя Овец. С когтей оборотня капала кровь Костегрыза, чью голову он только что оторвал.
- Время умирать, жид, - сказал Клаус, нацелив свои когти в живот Макса, который успел заслониться трупом Костегрыза. Пока Клаус стряхивал меняющееся тело с когтей, человек постарался отойти на максимальное расстояние от оборотня.
Лапа Клауса с влажным звуком вышла из внутренностей трупа. Безголовое тело отлетело и ударило в дверь. Дверь открылась, оттуда выглянула женщина, ахнула и попятилась обратно в свою квартиру.
- Не оттягивай неизбежное, - сказал Клаус, с трудом выговаривая слова человеческого языка.
- Но тебе ведь только этого и надо. Тебе ведь нужен противник послабее.
Клаус рассмеялся, издал утробный рык и принял человеческий облик. Он оскалился и вытянул нож из ножен:
- Ты обесчестил моего отца. Теперь я вскрою твою глотку.
Макс тряхнул головой:
- Свою честь он утратил 50 лет назад, когда управлял концлагерями.
Клаусу все сразу стало ясно. Оказывается, причина была в Холокосте. Отец предпочитал называть это возвращением к Владычеству и отбраковкой. Он и прочие Мечи Хеймдалля стали членами нацистской партии. Среди нацистов были старшие офицеры немецкой армии - кинфолки, уважавшие гару. Отец с легкостью внушил им идею об уничтожении низших рас, ставших козлами отпущения, на которых нацисты переложили вину за государственные проблемы.
- Мечи отбраковали миллионы тех, кто мог осквернить совершенство Потомков Фенрира, - ухмыльнулся Клаус. - И никто из гару ничего не заподозрил.
- Миллионы невиновных!
- Они не были невиновны. Порча Вирма укоренилась в них. Жиды одержимы деньгами и несут разрушение. Отец спасал Гайю от Вирма.
- Ты ближе к Вирму, чем кто-либо из людей. Его порча - в тебе. Твоя ненависть служит его планам.
- Мы презираем Йормунганда. Многие из Мечей пали в боях с Вирмом. Но сегодня умрешь ты!
Клаус сделал выпад ножом. Макс отпарировал и сделал шаг назад.
- Ты помнишь, когда вы с отцом покинули лагерь? - спросил Макс.
Клаус прищурил один глаз:
- Лагерь? Я тогда был еще щенком...
Макс перебил его:
- А я помню. Он в тот день застрелил женщину.
- Отец выполнял свой долг.
- Женщину с темными волосами и глазами, полными любви. Помнишь ее? Он выстрелил ей в грудь и ногой спихнул ее в яму.
- Я видел смерть многих людей. Стадо нуждается в выбраковке.
- Красивую добрую женщину, - на глазах Макса появились слезы. - Он приказал вытащить ее из той общей могилы. Сказал, что сделает из ее кожи куртку.
Зубы Макса оскалились, когда он вспомнил лицо Дитера Херста. Вспомнил, как офицер обнимал своего сына, пока застреленная женщина истекала кровью. Гнев исцелил боль в костях, а мышцы Макса обрели крепость стали. Он сжал клейв, готовясь нанести удар.
- Затем он застрелил ее сына, и мальчик упал в яму с мертвецами, с гниющими трупами.
- Это был твой друг, - решил Клаус. - Еще один жид. Им пришлось умереть ради Гайи. Низшие расы должны быть истреблены.
- Тогда зарежь себя своим же ножом.
- Ты смеешь обвинять меня в принадлежности к низшей расе? Я Клаус Херст, Истребитель Овец, сын Дитера Херста, Человекоубийцы, моди Потомков Фенрира. Я самый чистокровный из гару.
- Ты знал свою мать?
- Она умерла при родах.
- Тебе это сказал Дитер Человекоубийца, великий моди и славный гару?
- Я видел ее фотографию, он мне показал. Славная немецкая женщина.
Макс рассмеялся:
- Показал?
- Да, - ответил Клаус. - Мне надоела эта болтовня. Мой отец убил твоего друга и его мать, а ты пришел мстить. Очень банально.
- Я - ее сын.
- Значит, ты пришел мстить за свою семью. Честно говоря, мне их не жалко.
- Ты не понял. Я - тот мальчик, которого он застрелил. Американские солдаты вытащили меня из той ямы.
- То есть ты убил моего отца, чтобы отомстить за свою мать, а теперь решил убить и меня?
- Он сделал куртку из моей матери, а я сделал то же самое с ним. У меня ушло несколько десятилетий, чтобы найти его в аргентинской нацистской деревушке, где правили Потомки Фенрира. Я рассказал ему, кто я такой, затем пустил ему серебряную пулю в голову и освежевал труп. Мне кажется, его шкура мне идет.
Клаус прикусил губу, чтобы не поддаться ярости и не перейти в кринос. Ему хотелось убить человека на его условиях.
- Ты не узнаешь меня, Клаус? - сказал Макс, шагнув в круг света от уличного фонаря. - Присмотрись.
Теперь у Клауса была возможность рассмотреть человека подробнее. Голубые глаза, прямой нос, волевой подбородок - все это выглядело знакомо. Но откуда?
Момент узнавания ошарашил его, как удар фомора. Этот Макс был похож на него, на Клауса!
- Как видишь, шкура Дитера Херста действительно мне идет. Он был моим отцом - и твоим отцом. Мы братья, Клаус. Разнояйцевые близнецы. Застреленная еврейка была нашей матерью. В твоих жилах течет еврейская кровь.
Клаус был потрясен:
- Отец не мог...
- Он смог. Мама была красавицей. Когда она попала в лагерь, его как раз посетил Дитер. Он увидел ее и приказал, чтобы ее доставили к нему. Утолив свою похоть, он вновь вернул ее в число заключенных.
- Но я видел фотографии!
- Обман.
У Клауса голова шла кругом, а Макс продолжал:
- Когда мы родились, мама защищала нас. Она отдавалась охранникам, и нас не трогали. Так продолжалось три года, а потом Дитер Херст вернулся. Война подходила к концу, и он решил перебить всех заключенных, но оказалось, что ты - гару.
- Я тебе не верю, - выдавил из себя Клаус.
- Он решил оставить тебя в живых и хранить твое происхождение в секрете. Он застрелил маму и меня, чтобы мы ничего не рассказали. Этот ублюдок застрелил твою мать и твоего брата, чтобы сберечь свою честь в рядах Мечей Хеймдалля! Если бы кто-то из Мечей узнал о том, что ты еврей, они бы разорвали вас обоих.
- Я ярл! Они бы не усомнились в моем происхождении, - Клаус пытался говорить уверенно, но в его словах не было прежнего веса.
Макс проигнорировал его слова и продолжил:
- Один из жителей деревни подслушал нас с Дитером и узнал твой секрет. Должно быть, он рассказал кому-то из Мечей. Твой свинорылый друг был готов напасть на тебя, когда я его пристрелил.
Клаус вспомнил последние слова Акселя: «Парень сказал... ю... де...». Юде! Jude - еврей по-немецки. Он обвинил его в принадлежности к евреям!
Макс заглянул ему в глаза:
- Мы братья. И мы евреи по матери.
- Нет, - прошептал Клаус.
- Das ist richtig, Klaus, - раздался у них за спиной гортанный голос.
Обернувшись, они увидели, что переулок перегородили трое. Один из них вышел на свет, и Клаус узнал Юрги Метателя Топоров, ярла аргентинских Мечей Хеймдалля - лагеря, который основал отец. Остальные двое были из сан-францисских Мечей, которыми руководил Клаус: его правая рука - Конрад Вайсс, высокий тощий гару и любитель коллекционировать отрезанные уши, и Толстый Ларс Громкий Вой, чей длинный нос был похож на морковку, воткнутую посреди лица. В руке у Ларса была дубинка с торчащими из нее гвоздями.
- Ты умрешь, - сказал Юрги по-английски, затем вновь перешел на немецкий. - Und das Jude.
- Этот жид врет, - заявил Клаус, указав пальцем на Макса. - Он пытается опорочить меня и моего отца, потому что его мать умерла в концлагере.
- Не врет, - огрызнулся Конрад. - Твой отец подтвердил это. Есть парень, который это слышал.
У Клауса голова шла кругом. Неужели это правда? Все эти годы он был уважаемым ярлом, но из-за еврейской крови в одночасье превратился в ненавистного врага. Если бы правда не вскрылась, он до конца дней своих славился бы как могучий воин, а после смерти о нем слагали бы легенды. Но его мать оказалась еврейкой, и теперь все изменилось.
Все годы служения Мечам Хеймдалля пошли прахом. В глазах соратников он теперь принадлежал к низшей расе, и ему надлежало умереть, чтобы сделать Гайю чище. Но он ведь не был в ответе за свое прошлое!
И ведь на этом строилась вся идеология Мечей Хеймдалля. Они верили, что расовое смешивание ведет к порче Вирма. И вот теперь Клаус узнал о своем истинном происхождении. Он жил как пламенный воитель, сражался с фоморами и Танцорами Черной спирали, праздновал с соратниками и никогда не был близок к Вирму несмотря на еврейскую кровь.
От порчи Йормунганда его защищала храбрость, а не чистота крови. Заповеди Мечей Хеймдалля оказались ложью.
Конрад прервал ход его мыслей:
- Подумать, только: наш ярл оказался сраным жидом. Аж тошнит.
Глаза Клауса сверкнули красным, его плоть начала меняться, а кости затрещали. Перед превращением он успел произнести:
- Я вырву твои кишки, и тебе станет легче.
Трое Мечей еще только начали переходить в форму кринос, а Клаус уже бросился на них. Первым ударом он вырвал горло Конрада, в воздух ударил фонтан крови. Вторым ударом он вырвал руку Конрада из плеча, и тот упал, крича от боли.
Внезапно могучие руки схватили Клауса со спины, прижав его лапы к бокам. Клаус попытался вырваться, но его сил было недостаточно, чтобы превозмочь захват Юрги - могучего воина и старого ярла Потомков Фенрира.
- Убей его! - взревел Юрги.
Толстый Ларс прицелился дубинкой в голову Клауса, но вдруг взвыл от боли и схватился за свой затылок. Клаус увидел Макса и клейв, который он вонзил в череп оборотня. Но тут мохнатая туша закрыла Клаусу обзор - оказывается, Конрад был еще жив.
Клаус оттолкнулся обеими ногами и впечатал Юрги спиной в стену. Хватка оборотня на секунду ослабла. Запрокинув голову, Клаус ударил Юрги затылком в морду, затем бросил его через плечо.
Конрад сидел верхом на Максе, заливая его своей кровью и готовясь ударить оставшейся лапой. Клаус одним движением выдернул клейв из черепа Толстого Ларса, перекатился и метнул клинок.
Клейв вонзился Конраду в бок. Оборотень взвыл от боли и ударил Макса когтями в голову, вспоров щеку и обнажив зубы. Макс попытался ухватиться за рукоять клейва, торчащую из бока оборотня, но его пальцы были скользкими от крови. Тогда Конрад сам выдернул из себя клейв и вонзил его в грудь Макса.
- Нет! - взревел Клаус. Он бросился на Конрада и пнул его в голову с такой силой, что затылок оборотня коснулся его спины. Конрад обмяк, словно тряпичная кукла, клейв со звоном упал на асфальт.
Раздался рев. Клаус обернулся, и когти Юрги вонзились в его грудь. Юрги ударил еще раз. И еще раз. И еще. Воздух стал красным.
Клаус попытался ударить в ответ, но Юрги вспорол ему живот. Хлынула кровь, Клаус лишился сил.
Макс, жизнь которого вытекала из раны в груди, увидел, как его брат упал на колени.
- Время умирать, Клаус, - сказал Юрги с улыбкой. С той же улыбкой, с которой Дитер Херст убивал евреев. С высокомерной улыбкой, которая навсегда врезалась в память Макса.
Клаус услышал яростный крик и краем глаза увидел блеск металла. Юрги коротко рыкнул, будто подавился. Из его груди торчал клейв, который вонзился точно в сердце.
Юрги накренился вперед и упал. Клейв вошел в его тело по самую рукоять. Юрги вновь рыкнул и замер.
Макс, истративший остатки сил на этот бросок, распластался на асфальте. Клаус на подкашивающихся ногах подполз к брату, заглянул в его голубые глаза и увидел там пустоту.
Ни предсмертного прощания, ни воссоединения семьи - лишь молчание и пустота.
Клаус услышал журчащий звук - это текла кровь из его ран. Вокруг него расплывалась багряная лужа, его кровь смешивалась с кровью Макса. Клаус окунул туда свою ладонь.
Другую ладонь он окунул в кровь Юрги Метателя Топоров, чистокровного Потомка Фенрира. Затем Клаус поднялся на ноги и подставил обе ладони под свет, разглядывая кровь.
Никакой разницы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий