В лесу я хотел устроить клиатам ночную перестрелку, где с одной стороны участвовали бы местные партизаны, с другой - наркоторговцы, а с третьей бы еще правительственные войска подъехали, да еще и танк неплохо было бы... Но на фоне происходящих IRL событий мне совершенно расхотелось устраивать в игре боевые действия. Понимаю, что в контексте линейки WtA это звучит дико, но мне захотелось провести очередную сессию максимально мирно.
Три черные фурии - юные воспитанницы матери Миранды - прятались в лесу в считанных километрах от Сан-Сальвадора, на другом берегу озера Илопанго. Можно было бы, конечно, найти место получше и подальше, но фурии помогали простым человеческим самкам - тем, кого мать Миранда успела предупредить и велела бежать в лес. А теперь и сама мать Миранда спешила к своим подопечным по умбральному лунному пути в паре метров над водами озера, а за ней бежали Лобо и Байт, который нес в зубах сумочку. Все трое были в люпусе, и волчье чутье Байта на секунду подсказало ему, что в материальном мире творится что-то неладное. Поэтому филодокс отстал от остальных, остановился и выглянул за Барьер.
Оказалось, что озеро патрулируется большим количеством моторных лодок, оснащенных прожекторами. Байта это крайне заинтересовало, ведь он впервые в жизни видел лодки и не понимал, как железные штуки могут плавать на воде. Поэтому он остался понаблюдать.
Ну а Лобо, продолжая бежать позади матери Миранды, стал замечать, что эта пробежка дается старой волчице не так уж легко. Рагабаш даже призадумался над тем, что смог бы обогнать ее, но решил не лезть на рожон. Издалека он успел заметить, что лес, куда они бежали, в Умбре казался подозрительно мертвым - не было ни видно, ни слышно хоть каких-нибудь духов животных и растений. Поэтому, когда рагабаш и теург оказались на берегу, спрыгнули с лунного пути и перешли в материальный мир, Лобо сразу же выдернул ближайшее растение и обнюхал его корни. Почва была сырой, корни были живыми, растение казалось нормальным - тем не менее, местная Умбра казалась вымершей.
Ну а Байт увидел, как патруль лучом прожектора высветил рыбацкую лодчонку. Рыбак задремал и теперь спросонья не понимал, в чем дело, но к нему в лодку уже перепрыгнул человек в форме и, угрожая оружием, требовал документы. Байт уже знал, что это такая человеческая игра в загадки: люди в форме спрашивают про документы, а неотгадавших бьют. А еще он вспомнил Августина - грустного теурга из многоплеменного септа: тот носил на голове смешную шапку (под ней он прятал свои метисьи рога), в которую были воткнуты блесны, крючки и прочие рыбацкие штуки. Байту показалось, что Августин точно бы не дал человека-рыбака в обиду и помог бы ему найти ответ на загадку, а вот матери Миранде явно было плевать. Такое разное отношение старейшин к людям озадачило филодокса, но он решил подумать над этим позже и поспешил вдогонку за Лобо и Мирандой.
В конце концов трое гару вышли к поляне, где был разбит временный лагерь, населенный, в основном женщинами и детьми. Все они были грязные и усталые. Было тут и несколько мужчин - тоже грязных, но в форме - а их поведение давало понять, что они привычны к оружию. Женщины явно не понимали, откуда может прийти опасность в ночном лесу, поэтому толпились вокруг костров и готовили еду, а вот мужики чутко реагировали на каждый шорох, а их руки то и дело на рефлексе дергались в направлении отсутствующего оружия.
Сдать оружие их, очевидно, заставила Джози - та самая черная фурия, в которую втюрился Байт и которой он нес сумочку. Джози как раз обходила окрестности лагеря, а мужики всяко старались не попадаться ей на глаза и даже не думали отпускать какие-то сальные шутки (кое у кого из мужчин были следы побоев на лице, так что, возможно, раньше они всё-таки пытались). Две другие фурии - Фина (та самая, с которой Курт когда-то водил шашни) и Магдалена - раздавали человеческим самкам какие-то указания.
Мать Миранда перекинулась в хомид, сменив волчью шкуру на рясу, и направилась в лагерь, приказав клиатам также перекинуться в людей и следовать за ней. О том, что у них нет одежды, она и не подумала, а люпусы решили ей об этом не говорить, чтобы не злить лишний раз. Байт решил остаться в люпусе и притвориться собакой, что у него раньше вполне успешно получалось, ну а Лобо без какого-либо стеснения перешел в хомид.
На границе лагеря их перехватила Джози. Байт сразу же выплюнул сумочку к ее ногам, подтолкнул носом и принялся вилять хвостом, тереться о ноги и всячески заигрывать. Джози рассеянно погладила филодокса, взглядом буквально пожирая впечатляющие мышцы рагабаша, после чего спохватилась, сняла с себя рубашку (оставшись в топике) и предложила Лобо прикрыться. Рагабаш окинул взглядом накачанные руки и пресс девушки и решил, что для самки она крайне хороша, ну а Байт внезапно понял, что его прокатили и решил, что это из-за того, что сумочка была в грязи и слюнях. Филодокса это расстроило, но он решил не унывать.
Подражая тому, как одеваются люди, Лобо накинул рубашку на плечи, совершенно не подумав о том, чтобы прикрыться ниже пояса. Джози это позабавило, она схватила Лобо за руку и потащила в лагерь. От этого прикосновения у Лобо, не имевшего ранее никакого интимного опыта, случился твердокаменный стояк - Джози это позабавило еще больше, а на обитателей лагеря произвело неизгладимое впечатление. Кто-то из женщин спешил закрыть глаза детям, некоторые сами отворачивались, а некоторые наоборот взгляд отвести не могли.
Ну а Байт отправился на запах вкусненького и сунулся к ближайшему костру, на котором что-то варили в котелке. Правда, при виде филодокса женщины и дети начали как-то уж очень бодро разбегаться - бодрее, чем подобало бы тем, кто просто испугался вышедшей из леса собаки. Ясность внесла Фина, которая подскочила к костру, успокоила женщин и детей, налила Байту миску похлебки и шепнула на ухо: «Они тебя боятся, ты переполнен яростью» (рейдж у филодокса действительно зашкаливал). Байт решил держаться в стороне от людей и, услышав крысиный писк, вытряхнул валявшийся поблизости чей-то рюкзак, освободил застрявшего там крысенка и подтащил к нему миску. Волк и крыса устроили совместную трапезу.
Ну а шатавшиеся по лагерю мужчины заметили Лобо. Появление из ночного леса эрегирующего атлета - эдакого Тарзана, размахивающего своим Джорджем из джунглей - само по себе их насторожило. Но то, как на Лобо смотрели женщины, стало последней каплей. Один из мужчин подскочил к Джози с Лобо и гневно потребовал объяснений. Это проявление агрессии встревожило Байта, и он, позабыв про еду, с угрожающим рычанием подскочил к мужику. Тот испугался, перестал бычить на гару и, осознавая, что потерял лицо, вернулся к костру и влепил пощечину одной из женщин (видимо, своей), которая слишком уж увлеченно наблюдала за эрекцией рагабаша. Через секунду мужик оказался на земле, а сверху на него навалилась Джози, увесистыми кулаками превращая его лицо в фарш. Фина и Магдалена кинулись разнимать дерущихся, а Лобо, хоть и не знал языка людей, громкими угрожающими криками и демонстрацией мышц предотвратил присоединение к драке остальных мужчин. Мать Миранда хотела было разразиться обличительной речью, но ей в ноги кинулась какая-то женщина, обливаясь слезами и моля о помощи. Выслушав ее, мать Миранда позвала Магдалену и скрылась в одной из палаток. Юная фурия поспешила вслед за начальницей.
Фина объяснила клиатам, что местные уважают мать Миранду не только как настоятельницу христианской миссии, но и как умелую повитуху, которая помогла появиться на свет очень многим детям. Вот и сейчас ее попросили принять сложные роды, а Магдалена понадобилась, потому что у нее руки ловкие и навык имеется.
Байт, ничего не понимая в том, как люди появляются на свет, решил, что «повитуха» - это какой-то почетный титул, и расстроился. Он был филодоксом и многое знал о рангах и титулах гару, но о повитухах слышал впервые.
Фина, Джози, Лобо и Байт (и сидящий на Байте крысенок) укрылись в соседней палатке, предварительно выгнав оттуда ее обитателей. Пользуясь тем, что мать Миранда временно занята, молодые фурии торопливо рассказали люпусам о возникшей проблеме. Дело в том, что, когда несколько ночей назад фурии вместе с человеческими самками и детьми бежали в лес, девушки как-то уж слишком рьяно стали помогать людям с обустройством лагеря и добычей пропитания. В общем, молодые фурии разгневали местных духов природы, и те отказались приближаться к этим местам (это объясняло странную мертвенность Умбры, замеченную рагабашем). Однако именно здесь (не в самом лагере, конечно, а чуть в стороне от него) мать Миранда собиралась провести вече. Да, здесь не было каэрна, но лес был достаточно чист, и мать Миранда полагала, что в нем удастся выполнить все подобающие церемонии, включая рассказ духам о подвигах и свершениях гару с последующим призывом жертвенного духа для торжественной охоты. Бойкот со стороны духов природы делал это всё невозможным.
Была и вторая проблема: местная природа не ограничилась бойкотом, а отправила к фуриям злобного духа-мстителя. Джози не сомневалась, что смогла бы этого духа ушатать, но это означало бы еще сильнее разгневать природу, а пока дух оставался на свободе, он точно сорвал бы любые попытки провести вече. В итоге фурии и сами не могли решить эти проблемы, и не хотели признаваться матери Миранде в своих ошибках, поэтому просили Лобо и Байта о помощи.
Байт показал крысенка и сообщил, что близко знаком не только с обычными грызунами, но и с крысами-перевертышами. Успешный бросок на мерит «Кореша-раткины» давал ему шанс рассчитывать на то, что крысиный шаман поможет провести ритуал. Услышав это, Фина пришла в восторг и бросилась на шею рагабашу, а Байт задумался над тем, той ли самке он подарил сумочку.
Ну а Лобо решил потолковать с духом-мстителем в надежде на мирный результат. Фина и Джози рассказали им о том, где в последний раз видели духа-мстителя, и Лобо с Байтом шагнули в Умбру. Рубашка при этом упала на землю, и Джози торопливо надела ее на себя и уткнулась носом в воротник, вдыхая запах самца.
(Минутка духоты: вече гару привязаны к каэрнам, так что попытка матери Миранды втупую сымитировать нужные обряды и получить нужный результат была обречена на неудачу. Нет каэрна - нет вече. А вот вече раткинов не требуют каэрна, поэтому я счел, что крысиный шаман сможет провести обряд так, чтобы мать Миранда не заметила подвоха).
Дух-мститель - пятиметровый шерстистый гигант с копытами на ногах, когтями на руках и рогами на голове - отнесся к появлению клиатов как к чему-то несущественному. Когда Лобо перешел в хиспо, дух лишь расправил спину и развел руки в стороны, всем своим видом демонстрируя: «Я всё равно больше». Оглядев духа издалека с помощью дара Empathy of Hatred и увидев Rage 6, клиаты решили всё же попытаться поговорить. Дух явно не владел наречием гару и не желал говорить на языке зверей, а Байт не владел речью духов, поэтому разговор вел Лобо, а Байт крутился у него под ногами, как шакал Табаки, и давал подсказки.
В какой-то момент игрок за Байта дал неожиданную заявку. Дело в том, что Байт по-прежнему считал майора Макса сверхъестественным существом - пусть не тотемным духом, но всё равно кем-то мистическим - и со временем его уверенность только крепла. И вот, находясь рядом с городом майора Макса и на берегу озера, патрулируемого людьми майора Макса, Байт задался вопросом, нет ли в этом месте, покинутом духами природы, каких-нибудь шпионов майора Макса. Прокинувшись по нехилой сложности, филодокс действительно заметил на дереве духа-шпиона в облике гука с ружьем в руках. Воззвав к силе тотема стаи, Байт взмыл в воздух и решил аккуратно сдернуть гука с дерева.
К этому моменту я был уверен, что вот-вот начнется боссфайт. Либо Лобо неосторожным словом спровоцирует собеседника на агрессию, либо Байт неосторожно уронит гука, тот выстрелит и попадет в духа-мстителя, а тот кинется на гару - в общем, в любом случае будет драка. Но кубы распорядились иначе. Лобо филигранно выезжал на базаре, умудряясь не злить своего оппонента, и клонил к тому, что дух не должен злиться на фурий, ведь те просто помогали хорошим людям и не хотели никого обидеть. Сами хорошие люди оказались в этом лесу отнюдь не по своей воле, а потому что спасались от плохих людей, которые сейчас патрулировали озеро. Лобо настаивал на том, что нужно простить фурий и хороших людей, а они потом покинут лес и убьют плохих людей. Дух согласился и сказал, что ловит оборотня на слове: каждый из людей в лагере должен убить по человеку в форме, а если это условие не будет выполнено, то он, дух, придет за Лобо. Озвучив это, рогатый гигант повернулся к Лобо спиной и направился в чащу. С учетом того, что в лагере было лишь несколько мужчин, а основная масса представляла собой женщин и детей, условие это было практически невыполнимым, и я ликующе потирал руки: боссфайт состоится, но позже и на условиях духа.
В этот момент Байт, в очередной раз феноменально прокинувшись, аккуратно уронил гука с дерева и прижал его лапами к земле. Ружье, так и не успев выстрелить, упало рядом. Дух-мститель удивленно обернулся, и Лобо начал второй раунд переговоров, имея теперь весомый аргумент в лице того самого гука: мол, смотри, дух-мститель, плохие люди подобрались слишком близко, совсем тебя не уважают, шпиона к тебе подослали - за это ты должен их покарать. Сам же Лобо поклялся пролить кровь в честь духа, а также пообещал, что хорошие люди исполнят свое предназначение, задуманное природой: мужчины будут убивать, женщины будут рожать, дети будут расти.
Дух-мститель согласился, копытом растоптал голову гука и направился к озеру, откуда стали доноситься выстрелы и крики разрываемых на части солдат. Слыша это, Байт лишь понадеялся на то, что рыбак успел разгадать загадку.
Очертания растоптанного гука медленно таяли в теплом воздухе ночного леса, а вот ружье исчезать не собиралось. Резонно предположив, что это вирмовый фетиш, Байт решил принести его на вече и уничтожить: оно и само по себе правильно, и почета добавит. Филодокс уже был готов просунуть голову в лямку ружья, но Лобо ему помешал. Решив, что рагабаш хочет забрать себе фетиш, Байт ревниво огрызнулся, но Лобо лишь хотел объяснить товарищу, что не стоит нести вирмятину на себе. Байт осознал свою глупость, взял в зубы какую-то ветку, подцепил ею лямку ружья и так тащил его до лагеря.
В лагере люпусов встретили Джози и Фина. Лобо вновь перекинулся в хомид, и Джози помогла ему надеть рубашку - в этот раз как фартук, прикрыв срам и завязав рукава вокруг талии. Ну а Байт гордо продемонстрировал Фине добытое ружье, после чего изъявил желание поспать, и фурия раздобыла одеяло для него и подушку для крысенка. Ну а после того, как все отдохнули, случилось вече.
Байт досыта накормил крысенка и отпустил его с просьбой найти и привести раткина-шамана - с учетом успешного броска на мерит я решил, что это сработает. Когда раткин-шаман явился, филодокс вручил ему украденный в лагере подсумок (крыс с радостью нацепил его на себя и переложил туда из карманов всякие баночки, скляночки и прочие ритуальные предметы), озвучил проблему и попросил помочь в проведении вече. Ну а Лобо с Джози, хвастаясь друг перед другом своей физической формой (Лобо оказался сильнее), добывали дрова для вечевого костра. У этого самого костра все и собрались - мать Миранда в белом хитоне и зеленом венке, молодые фурии в повседневной одежде, Лобо и Байт в люпусе и крысиный шаман, усевшийся на подушку, которую ему любезно принес филодокс.
Вече начала Фина, скинув с себя одежду (в этот момент крысиный шаман буквально пожирал ее глазами), превратившись в красивейшую волчицу (тут пожирать ее глазами стал Байт) и издав вой. Мать Миранда воззвала к духам, и они пришли (крысиный шаман подмигнул Байту), после чего старая теургиня обратилась с речью к собравшимся перевертышам. Из этой речи следовало, что мать Миранда действительно относится к человеческим самкам как к родным щенкам, но приставила к ним юных фурий даже не для охраны, а скорее для надзора. Те стремные мужики, что шатались по лагерю, были партизанами, которые пришли навестить и позаботиться о своих женах, бежавших в лес, но Миранда прекрасно понимала, что остальных женщин эти заботливые мужья охотно похитили бы и продали в сексуальное рабство, ведь партизанская борьба нуждается в финансировании. И жены этих партизан ни слова бы не сказали в защиту своих подруг, даже наоборот - помогали бы мужьям. Считая своим долгом заботиться о местных женщинах, мать Миранда одновременно ненавидела их за эту безропотность, покорность и готовность к предательству. Вече стало для нее возможностью хотя бы на одну ночь отвлечься от гнетущих мыслей, за что она была благодарна всем собравшимся. При всей своей любви к людям она понимала, что даже крыса честнее их.
Ну а далее настала очередь Лобо и Байта рассказать о своих славных (и не слишком) подвигах. За время игровых событий они совершили много всего достойного, но было и то, за что им самим предъявили: во-первых, именно они (вернее, Лобо) устроили резню в клубе, которая привела к политическому обострению, озверению силовиков и тому, что всем пришлось прятаться в лесу; во-вторых, клиаты частенько вели себя не так, как предписано покровительством (филодокс Байт частенько вел себя как рагабаш, а рагабаш Лобо вел себя то как теург, то как арун), из-за чего мать Миранда задумалась о том, не окатить ли их водой из серебряного ведра. Кроме того, клиаты крепко поспорили, рассказывая о Совином Глазе - всем собравшимся стало ясно, что Лобо с Байтом не уверены, что поступили правильно.
За клуб Байт смог оправдаться и оправдать своего товарища. В своей речи он намешал всё сразу: и слова о долге, и воинственные призывы, и осознание личной ответственности, и решимость идти на жертвы, и классическое «если бы не мы их, то завтра они бы нас», и готовность понести заслуженную кару по воле старейшин. Мать Миранда была впечатлена, да и профпригодность Байта как филодокса более вопросов не вызывала. Ну а Лобо рассказал о том, как шпионил и убивал, а также переубеждал духов и делал их своими должниками, а потом отпустил в адрес матери Миранды рискованную шутку - это было встречено благосклонно и убедило теургиню в том, что Лобо хорош как рагабаш. Кроме того, в пользу люпусов высказались крысиный шаман и Фина, которая продемонстрировала принесенное Байтом ружье (которое после этого сразу же сожгли).
Что касается Совиного Глаза, то люпусам вменялось в обязанность найти его и узнать, как складывается его судьба. Но перед этим мать Миранда планировала совершить набег на тюрьму (люпусам объяснили, что это «много клеток, куда люди сажают других людей») и освободить женщин, которых туда забрали во время массовых задержаний в Сан-Сальвадоре. Естественно, клиаты тоже были приглашены к участию в набеге.
Хотя нет, уже не клиаты: полученного почета Байту хватило, чтобы перейти на второй ранг, а вот Лобо чуть-чуть не дотянул. Джози это явно разозлило, и она тихо прошептала Лобо, что во время набега он обязан совершить подвиг, чтобы обогнать наглого филодокса. Рагабаш пожал плечами и сказал, что воюет не ради почета - Джози это разочаровало.
Ну а дальше был призыв жертвенного духа (крысиный шаман снова подмигнул) и торжественная охота, во время которой Джози не отрывала гневного взгляда от Байта, а Лобо обдумывал предстоящий набег. На этом первая глава нашей хроники завершилась.
Комментариев нет:
Отправить комментарий